Читать «Полвека без Ивлина Во» онлайн - страница 18

— Они завянут, не успеете доехать до корабля, — сказал водитель.

Бедняга Джеффри целый день провел с судовым врачом, приглядывая за сиделкой. Они подстраховывали коренастую молодую женщину неопределенной национальности, которая неважно говорила по-английски и имела кое-какой стаж работа в больницах. Первые полчаса она делала Джулиет влажное обтирание и перекладывала с одного края кровати на другой, пока у той держалась очень высокая температура. Затем ей стало плохо от качки, и она удалилась в свою каюту, а бедный Джеффри, несмотря на то, что предыдущую ночь оставался на ногах, провел и эту ночь в бдении вместе с горничной (которую сиделка называла сестрой). В Порт-Саиде они отослали эту сиделку на поезде обратно. Это был ее первый выход в море. Невзирая на то, что все время плавания она провела лежа на койке в своей каюте, она выразила крайнее удовольствие от своего первого опыта и попросила врача о постоянной должности на корабле. После ухода Джеффри обнаружил в ее каюте странную запись на листе корабельной почтовой бумаги. Сверху, над фирменной шапкой, шла строка, нетвердой рукой написанная карандашом: «Пневмония (La Grippe) — распространенное эпидемическое заболевание в весеннее время».

Многие из пассажиров сошли со «Звезды» в Хайфе и продолжили путь в Египет через Дамаск и Иерусалим, вновь взойдя на судно восемью днями позже в Порт-Саиде. Остальные переночевали в своих каютах, а наутро отправились на поезде в Каир и Луксор. Джеффри, Джулиет, я и еще двое таких же инвалидов остались одни на судне после первого дня, проведенного в Порт-Саиде. Вся команда наслаждалась этой неделей безделья в середине круиза. Офицеры переоделись в штатское и направились за покупками в «Симон Арцт»; матросы и стюарды сходили на берег развеселыми группами по шесть-семь человек. Это для них была, наверное, единственная возможность продолжительного пребывания на суше, несколько человек из них уехали на целый день в Каир. Те же, кто не ушел в увольнение, занимались обновлением этого чуда чистоты, драили и красили. Мы пополняли запасы топлива и воды. В одном из кафе на берегу играл оркестр. Капитан устраивал званые обеды для властей и друзей. Ослепительно сияло солнце, теплое, но не слишком жаркое, и мы впервые могли с удовольствием посиживать на палубе без шарфов и пальто и наблюдать за большими кораблями, проходившими по каналу.

Единственным, что отравило эту блаженную неделю, была болезнь Джулиет, к этому времени обострившаяся. Врач заявил, что она не может продолжать путешествие, так что ее уложили на носилки, снесли на берег и увезли в Британский госпиталь. Я сопровождал процессию, состоявшую из судового врача, шедшего с теплым бренди и чайной ложечкой в руке, корабельного офицера, Джеффри, полуобезумевшего от тревоги, плот ной толпы любопытствующих египтян, коптов, арабов, матросов-индийцев, суданцев и команды санитаров, двое из которых отгоняли зевак, а остальные погружали Джулиет — похожую на труп — в санитарный фургон. Эти люди были греками, и они отказались брать плату за свои услуги. Для них достаточным вознаграждением было разрешение носить форму санитаров. Они наверняка были единственными людьми во всем Египте, которые когда-либо делали что-нибудь безвозмездно. Несколько недель спустя я встретил одного из них: он маршировал с отрядом бойскаутов. Выскочив из их рядов, он бросился ко мне, чтобы пожать руку и узнать новости о Джулиет.