Читать «Куда делся секс? (сборник)» онлайн - страница 104

Оглянитесь вокруг. Вы живете в другом мире. Пусть этот мир еще несуразный и корявый, но давайте выдохнем, залпом выпьем стакан ново-пассита и заметим уже наконец, что двадцать пять лет назад мы о таком мире не могли и мечтать. Мы были дикие, злобные, испуганные, нищие люди в пуховиках с рынка, которые считали открытие «Макдоналдса» самым счастливым событием своей жизни.

Так что, извините, но я буду и любить, и уважать страну, в которой сейчас живу. Людей, друзей, дворников, деревья, пельмени.

Может, мы и странная страна. Но мы великая страна. Мы страна Чехова, Петра Первого, Малевича, Чайковского. Правой ноги Буре, левой ноги Буре. И у нас все впереди.

Истерика эмиграции

Большинство левых интеллектуалов в России ощущают себя сейчас как германские евреи в 38–39 годах. Субъективно. Не то чтобы они ожидают для себя концентрационные лагеря, но им кажется, что дальше жить здесь, в России, будет невыносимо. И даже опасно. Смотря как пойдет.

Многим уже невыносимо. Многие получают вид на жительство какой угодно страны – лишь бы. Непредсказуемость нашей реальности подсказывает, что это, возможно, неплохая страховка. Или хотя бы полезная опция – никаких больше виз.

Вот так все и сидят со своими ID, покупают квартиры в Европе, переводят деньги – и ждут беды.

Но давайте попробуем рассуждать здраво.

Все «беженцы», которых я знаю лично, работают на Россию. Откуда угодно. Задница – в Бельгии, работа – в Москве. Никто не начинает с нуля уборщицей, а потом – официанткой, а потом, может быть, становится владельцем лавки, которая приносит в месяц от тысячи до полутора евро (в лучшем случае).

Даже знакомые миллионеры не имеют никакого бизнеса в Англии, в Германии – они все сидят в России и умножают состояния.

Приятели, которые в свое время уехали, например, в Израиль, там были самыми обычными людьми. Которые откладывали деньги на холодильник. А потом они вернулись в Москву – и уже здесь расцвели, как сакура весной.

Деньги в России.

Я хорошо знаю людей, которые уезжали в 70-е, в 90-е. Они бежали из пустоты, да. Одним нечего было терять. У других были великие надежды. Они хотели свободы, но, как выяснилось, свобода – величина очень переменная. И сама по себе она, оказывается, редко кому нужна. Вспомните хотя бы Эдуарда Лимонова. Что бы вы о нем ни думали, он известный человек. Его знают и в Европе, и в США. Но он вернулся при первой же возможности. И свобода, и успех – это все более чем относительно. Одних устраивают новые правила и новые возможности, а других – нет. Даже если вчера все это было мечтой.

Но это я говорю о людях, у которых действительно в свое время не было выбора. У нас у всех, на 2014 год, выбор есть. Мы можем остаться, можем уехать, можем сидеть на двух стульях.

Нас не устраивает двойственность жизни. Мы все еще страна с наполовину коммунистическим сознанием и законом. Мы тут не защищены государством ни от чего. Ни от бедности, ни от болезней, ни от самой власти. Это нас пугает. Нас пугают плохие дороги, погода, выбор продуктов в магазине, пробки. Пугают даже платные парковки в центре Москвы, хотя, объективно, благодаря им движение стало спокойнее.