Читать «Поцелуй сатаны» онлайн - страница 37

Испытательный срок Уланов выдержал. Дело в том, что, еще работая, в школе, он вместе со своим бывшим преподавателем Никоновым — доцентом пединститута — написал учебник по истории для средней школы. Учебник забраковали, не потому, что он не получился, а потому, что история менялась прямо на глазах: приоткрывались новые, когда-то и кем-то похороненные в архивах страницы, по-иному переосмысливались устоявшиеся десятилетиями догмы и факты, будто на фотобумаге в лаборатории, проявлялись запрещенные и не известные до сей поры крупные государственные личности и, наоборот, рушились воспетые историками колоссы на глиняных ногах, рассыпались в прах незыблемые авторитеты… Анатолий Васильевич Никонов и Уланов, не сговариваясь, пришли к мысли, что сдавать в печать новый учебник еще рановато. Необходимо и самим осмыслить все те перемены, которые принесла с собой перестройка. Да и к запретным архивам наконец допустили… А Селезнев и был как раз тем редактором, которому они представили первый вариант своего учебника.

Буквально перед самой покупкой дома в деревне Вячеслав Андреевич позвонил Уланову и предложил вступить в кооператив «Нева», который после многих месяцев проволочек наконец-то получил свой законный статус и помещение. Он при встрече на Бассейной вручил Николаю рукопись и попросил ее отредактировать. Это был сборник публицистических очерков. Уланов работу выполнил за две недели и сдал рукопись Селезневу. Через два дня тот заключил с ним договор на сотрудничество в кооперативе «Нева». На три года. Он хотел на пять, но Николай не согласился, тогда он еще окончательно не решил для себя, чем ему серьезно заняться: сельским хозяйством на Новгородчине или кооперативной издательской деятельностью?

Привлекло Уланова именно то обстоятельство, что ему предложили брать рукописи с собой и в деревне редактировать их, а в издательстве он может появляться лишь тогда, когда закончит работу. То есть, не нужно было каждый день ходить на Бассейную и просиживать там от и до. Да и оклад 400 рублей был как подарок судьбы, если учесть, что Николай несколько месяцев был на мели. Селезнев заверил его, что, дескать, когда дела кооператива пойдут в гору, а он в этом не сомневается, то и оплата членам кооператива значительно возрастет. «Нева» уже заключила с разными авторами 300 договоров, первые кооперативные издания выйдут к концу этого года. И срок прохождения рукописи здесь в несколько раз короче, чем в государственном издательстве. И у них в «Неве» нет таких типов, как Антон Беленький. Такие здесь просто не смогут существовать, они, как раковая опухоль, могут жить лишь за счет государства. Ведь Беленький не отвечает карманом за выпуск серой литературы — государство все спишет! Поэтому в мутной воде всеобщей неразберихи ему удобнее ловить жирную рыбку. Скорее всего, он берет взятки, но это трудно доказать: тот, кто дает взятку, не выдаст Беленького, потому что его книжка-то попадает в план и обязательно выйдет! В государственном издательстве больше половины выходит серой литературы благодаря таким дельцам, как Беленький. А вот «Нева» плохую книжку не имеет права выпустить: ее не раскупят, и кооператив понесет убыток, а за счет классики или популярных писателей этот убыток не будет покрыт, потому что «Нева» пока имеет мизерный тираж — всего 5–10 тысяч экземпляров. Правда, если книга разойдется, ее еще дважды можно переиздавать такими же тиражами, но это — капля в море. Выгодные книги государственное издательство старается брать само, а если и не может их издать, то все равно кооперативам разрешения не дает. Получается, как собака на сене: ни тебе, ни мне. Пока Уланов слабо разбирался в тонкостях издательского дела и многое было ему непонятно. Например, он не мог взять в толк: почему Беленького не турнут из издательства? Ведь он, Селезнев, не будет держать на такой высокой зарплате бездарного редактора-делягу?