Читать «Поцелуй сатаны» онлайн - страница 354

— На каждого умного по дураку, на каждого доброго по злодею, — сказал Уланов. — Так было, наверное, так и будет…

— Пока ты был в издательстве, я прочла поэму Сергея Есенина, — будто не слыша его и напряженно глядя на шоссе, проговорила Алиса — Меня потряс его «Черный человек»…

Черный человек Глядит на меня в упор. И глаза покрываются Голубой блевотой, Словно хочет сказать мне, Что я жулик и вор, Так бесстыдно и нагло Обокравший кого-то. Друг мой, друг мой, Я очень и очень болен. Сам не знаю, откуда взялась эта боль. То ли ветер свистит Над пустым и безлюдным полем, То ль, как рощу в сентябрь, Осыпает мозги алкоголь.

— Я тоже люблю Есенина, — заметил Николай.

— Это самый честный, правдивый, талантливый поэт, которого я знаю. Я имею в виду советский период. И стихи его пронзительные, западают в душу… Но о нем редко вспоминают, мало издают, зато Ахматова, Пастернак, Цветаева, Мандельштам все заполонили, а на мой взгляд, они все вместе не стоят одного Есенина!

— Ты слишком уж категорична, — улыбнулся он. — Ахматова — прекрасная поэтесса. Кстати, ты ее очень любила.

— Теперь я люблю Есенина, — ответила она. — Взяла с собой его четырехтомник. Как жаль, что он так рано умер. Говорят, его завистники убили?

— Одного ли его? А Пушкин, Лермонтов, Рубцов?

— Почему талантливым людям так трудно живется?

— А кому легко?

— Дуракам, посредственностям и негодяям, — убежденно сказала она.

Только что было светло, солнечно, вдруг в лобовое стекло стала неслышно ударяться снежная крупа, по асфальту зазмеилась поземка, небо над шоссе набухло густой синевой, местами переходящей в черноту. Рваные белесые облака проносились, казалось, над самым асфальтом.

Снежная крупа превратилась в крупные белые хлопья, они плясали перед глазами, устремляясь прямо в лицо, но перед самым стеклом двумя потоками расходились в стороны.

— Господи, как красиво! — вырвалось у Алисы — Мы попали в снежную бурю, нас с головой занесет сугробами, как бедного барона Мюнхгаузена!

Глядя на снежную круговерть — шоссе просматривалось всего на каких-то метров пятьдесят — Николай, сбавив скорость, мучительно вспоминал что-либо из Есенина про снег, зиму…

Пускай ты выпита другим, Но мне осталось, мне осталось Твоих волос стеклянный дым И глаз осенняя усталость…