Читать «Поцелуй сатаны» онлайн - страница 325

Алиса, — она не любила Митрофанова, даже прозвала скворечником, — демонстративно отвернулась на своем пне. Она вытянула стройные ноги в трикотажных спортивных брюках, а палками тыкала в снег. Красный помпон на ее голове горел, как уголек.

— Иван Лукич, вы могли бы убить человека? — вдруг спросил Уланов. Он бы и сам себе не смог объяснить, почему задал старику этот странный вопрос. Впрочем, он и не ждал на него ответа. Просто было в грубом, некрасивом лице Митрофанова что-то первобытно-жестокое. Вот именно люди с такими лицами в старину выходили на большую дорогу с кистенем и грабили проезжих, позже в революцию радостно жгли усадьбы, разворовывали дворцы и поместья, а в войну служили у фашистов полицаями. И расправлялись с соотечественниками более зверски, чем даже эсэсовцы.

Иван Лукич внимательно посмотрел на него, смахнул снежную шапку с пня и уселся. Тут у берега озера было много широких пней. Папироса прилипла к его небритой губе. На седых бровях посверкивают капли.

— Небось, слышал, я был в лагере, — заговорил он — Так вот, там всякое было… Чтобы выжить в этой зловредной зоне, нужно было утвердить себя, поставить перед уголовниками. Политических-то они и за людей не считали, давили, как клопов, а лагерное начальство глаза на это закрывало… Убивал ли я? Было дело. И на лесоповале, и разок в бараке. Уважали меня арестанты: рука у меня была тяжелая, и на расправу скор. Там, милок, был волчий закон: или ты — или тебя. А кому с ножом в боку помирать охота? Даже там человек надеется на лучшее. Силенкой меня бог не обидел, да, вроде бы, и не трус… Конечно, пытались поначалу сесть мне на шею, да ничего не вышло. Я сам кое-кому из строптивых да нервных уселся на шею, да еще и вожжой погонял.

Рассказывал все это Митрофанов спокойно, даже с каким-то тайным удовольствием. Наверное, смотрит телевизор, слушает исповеди бывших палачей бериевских застенков. Те, не стесняясь, рассказывают, как расстреливали людей, как хоронили в ямах, как сжигали в крематориях…

— Интересная у вас биография, — только и сказал Уланов.

— У людей моего поколения у всех биография интересная, Витальич, — согласился Иван Лукич, бросая окурок в снег. — Поиздевалась над нами жизнь-злодейка! А особенно власть советская! Все жилы из людей вытянула, голодом морила, лучших людей России во враги записывала, деревню задушила, а в городах бандитов развела… Да еще и без стыда и совести на весь мир похвалялась, власть-то наша, что она самая лучшая, самая справедливая. Кто было за нами после войны пошел, вернее, Сталин заставил пойти, так сейчас не отплеваться, вон даже памятники Ленину сшибают… А сейчас что? Стар я, могу только про то, что было, рассказывать, а жизню теперь такие, как ты, делают. И что из этого получится, никто не знает, даже самые головастые люди. Стыдно признаться, что в старину-то до революции, все было хорошо… Ты вот чего-то пишешь, чиркаешь, твой брательник Генка с кролями мается, бросовую избу обустраиваете, а может, ничего этого никому уже и не нужно? Может, скоро конец свету, как обозначено в главной церковной книге? Где же это в мире было видано, чтобы новый строй семьдесят лет обманывал, терзал народ, довел великую державу до ручки? Уж не Бог ли определил погибель от сатанистов русскому народу? Мне-то что? Я худо-бедно свой век отжил, а вам-то, молодым, как жить дальше? Куда идете, к чему придете? Империя-то наша СэСэСэровская расползается по всем швам, как гнилая материя, братья-то наши из других республик вон какие клыки показали? Готовы друг друга без соли сожрать, а особливо русских… Толкуют, все беды от нас, русских. В лагере умные люди говорили, что все беды от коммунистов… С Ленина началось. Он дал волю сатанистам, ненавидящим нашу веру.