Читать «Поцелуй сатаны» онлайн - страница 319

— Тебе лучше знать, — сказал Никита. — Мне очень не понравился этот…

— Турок?

— Он — плохой человек.

— Лошадь привела его, — признался Павлик. — Он поставляет ей клиентов, а за это она отстегивает ему больше половины. Раньше-то она за пачку сигарет с любым ложилась, а теперь приоделась и обслуживает только клиентов Турка.

— Я так и подумал, что он — сутенер.

— Говорит, кооператор, — уныло вставил Павел. Он скис, зеленые кошачьи глаза его потускнели, толстая нижняя губа отвисла. — Он достает нам…

— Наркотики?

— Не жадный, — вяло говорил Ушастик — Не жалеет на выпивку, даже в ресторан иногда приглашает, когда Длинная Лошадь хорошую выручку приносит… Да, а кто этот человек? Ну, что тебе про нас накапал?

— Он просил не говорить, но я ему верю. Очень осведомленный человек.

— Книги? — пытался сам себя утешить Павлик — Или что-нибудь другое?

— Что-нибудь другое…

— Я… — Павлик испуганно оглянулся, будто за ним уже кто-то следил. — В общем, я мелкая сошка.

— Да нет, как я понял, дело серьезное, — сказал Лапин.

— Батя уехал в Англию на съемки совместного фильма, квартиру закрыл и поставил на охрану, даже ключей не оставил, а меня определил к тетке, что живет на Карла Маркса, неподалеку от гостиницы «Ленинград». Оказывается, я продал из дома книг больше чем на пять тысяч… Да и дачу мне простить не может, будто это я ее поджег! Нас и не было там, когда она загорелась.

— Сильно ты своему отцу насолил.

— А ты? — вдруг озлился Ушастик — Из-за тебя его с такой работы турнули!

— Вряд ли из-за меня, — спокойно ответил Никита. — И потом, он сам ушел.

— Рассказывай сказки! С таких постов сами не уходят!

— Все в нашей жизни — суета сует, — вздохнул Лапин. Глядя на снова понурившегося Павлика, он вспомнил понравившееся ему изречение философа и теолога Рейнхольда Нибура.

— Послушай, что говорят умные люди, — напрягая память, произнес он:

Ничто достойное не завершается в течение одной жизни. Поэтому мы должны запасаться надеждой. Ничто истинное или прекрасное не дает полного смысла в любом контексте истории. Поэтому нас должна спасать вера. Что бы мы ни делали, как бы это ни было чисто, нельзя выполнить в одиночку. Поэтому нас спасает любовь.

— Для меня это слишком мудрено, — помолчав, сказал Павлик. — И философа я такого не знаю… Но я догадываюсь, о чем речь… Фальшивые деньги?

Никита промолчал. Он пообещал Прыгунову не упоминать его фамилию и ничего не говорить про фальшивые ассигнации, но Ушастик сам об этом обмолвился.

— Я к этому не имею никакого отношения, — продолжал Павел. — Да мне бы так и не нарисовать. Ал ка показывала десятки и пятерки… Я бы их не отличил от настоящих. Она сказала, что один подонок щедро рассчитался с ней за ночь фальшивыми деньгами. Может, она сама их теперь всучивает на сдачу своим клиентам?

— А Туркин знает?

— Послушай, может, он и дает фальшивые бумажки Алке?

— Держись от всего этого подальше, Павлик, — сказал Никита, поеживаясь в куртке. Холодный ветер задувал под арку, возле которой они стояли, в лицо попадали мелкие капли. Темно-серое небо нависло над крышами, некоторые автомобилисты включили подфарники. Еще и трех нет, а на улице уже сумрачно. Литейный мост полускрыт туманом. Выскакивая на горбатый широкий мост, машины будто проваливались в Неву. Не видно шпиля с часами на башне Финляндского вокзала.