Читать «Последний рассвет одиночества» онлайн - страница 16
Людмила Ситникова
Алимова отвернулась. Еще каких-то пятнадцать минут назад она готовилась устроить Виктору грандиозную истерику: хотела кричать, визжать, топать ногами и обвинять его во всех смертных грехах. Но с появлением Леонтьева ее пыл остыл. Куда, спрашивается, улетучились гнев и обида и почему с языка упорно не желают слетать те слова, которых он по праву заслуживает?
Вжав голову в плечи, Людмила задала терзающий душу вопрос:
— Сколько стоил плеер, который выиграл Денис?
Виктор растерялся:
— Не помню.
— Вспомни. Для меня это важно.
— По-моему, около тридцати долларов.
— Тридцать долларов, — Алимова потянулась за сумочкой. — Дешево вы меня оценили, практически даром.
Пока она отсчитывала купюры, на ее лице блуждала грустная улыбка.
— Долларов у меня нет, но в пересчете на рубли сумма эквивалентна стоимости плеера.
— Мил, ты чего? — Виктор резко встал.
— Возьми деньги, я обязана компенсировать тебе материальный ущерб.
— Прекрати.
— Стыдно? Неудобно? Противно? А может быть, мало, так ты скажи, я отдам все. Все, что у меня есть. Слышишь, я готова отдать все, только бы забыть тот студенческий кошмар.
Разрыдавшись, Алимова упала на кровать и уткнулась лицом в подушку. Слезы градом катились по щекам, сердце выпрыгивало из груди, в горле стоял ком. Тот самый ком, из-за которого однажды она чуть было не лишила себя жизни.
Виктор попытался взять Людмилу за плечи.
— Отпусти! Не трогай меня!
— Милка, не надо, успокойся. Прости, прости меня. Мне сейчас очень хреново, возможно, хуже, чем тебе.
— Ты еще выстави себя жертвой, — сквозь слезы проговорила Люда.
— Как я могу искупить вину? Ну хочешь, на колени встану?
— Мы не в цирке.
— Не плачь, посмотри на меня. — Леонтьеву все же удалось оторвать Людмилу от подушки. — Смотри и слушай, — уверенно заговорил он. — Ты можешь меня ненавидеть, можешь презирать и считать законченным циником. Но клянусь самым дорогим, что у меня есть, — я сожалею о том чертовом споре. Признаю, тогда не задумывался о твоих чувствах, нам все казалось забавным, а теперь… Жизнь меня достаточно побила, Милка, она не раз испытывала Витьку Леонтьева на прочность, она меня многому научила, и в первую очередь я научился просить прощения. Прости, Мила.
Являясь страстной поклонницей литературы сентиментального жанра, Алимова не единожды становилась свидетельницей зарождающейся любви между героями любовных романов. В книгах, как правило, все происходило слишком быстро и стремительно, и порой Люда ставила под сомнение правдивость их отношений. Казалось нереальным, что героиня, которая еще во второй главе ненавидела героя, через несколько страниц признавалась ему в страстной любви. В жизни так не бывает. Книга — это вымысел, красивая сказка, предназначенная для романтических натур, к коим Люда могла себя причислить с большой натяжкой. В мечтах и фантазиях — да, но стоило закрыть очередную нетленку, Алимова снова возвращалась к суровым реалиям, среди которых, по ее мнению, не было места тем красивостям, которыми напичканы дамские романы.