Читать «Зона Синистра» онлайн - страница 57

— Слушай-ка, — сказал я полковнику Титусу Томойоаге. — Не знаю, о какой бабе мы тут с тобой говорили. Бабой там даже не пахнет. Может, она удрать намылилась?

— Там она, никуда не делась.

— Там шахтер валяется, а с ним кто-то волосатый, вроде медведя. Больше никого нет.

— Стало быть, все-таки она там.

Конни Иллафельд в самом деле была в коридоре. Полковник Титус Томойоага вскоре сам ввел ее в канцелярию. Сначала он попробовал пригласить ее, выкрикнув имя, но тут же сообразил, что она, наверно, не понимает его. Тогда он вышел в коридор и, поддерживая под мышки, втолкнул ее в дверь. Она и оказалась тем волосатым существом.

Лицо ее покрывала черная шелковистая шерсть, в которой горели зеленые глаза. Она не знала даже своего имени. Я попытался взглянуть на все это с забавной стороны: бросал на полковника многозначительные взгляды, подмигивал ему. И, хотя мне было не очень-то весело, усмехался под нос, как делают нормальные люди, когда им приходится иметь дело с чокнутыми.

— Там человек все забывает, — объяснил мне полковник Титус Томойоага. — Все из него вытекает, как понос.

— Но чтоб даже имя…

— А, не так уж это и плохо.

— Ты, может, по-другому считаешь, но на мой вкус, пожалуй, шерсти все-таки многовато.

— Что говорить, — подмигнул мне полковник, — лечение было радикальное. Видать, слишком чего-то передозировали. Не удивлюсь, если у нее и еще кое-что выросло.

— О, ты думаешь, эта штука?

— Ну да. И кто-то, возможно, все это скоро узнает в подробностях.

Когда я закончил бумажную работу, полковник Титус Томойоага попросил, чтобы я отвел будущего зверовода в слесарную мастерскую. Там делали жестяные бляхи с выдавленным на них именем; такую пластинку будет носить на шее и Конни Иллафельд.

Но тут в канцелярию ввалился док Олеинек, главный медвежатник, который, как утверждали, говорил на всех существующих языках. Он тут же завел разговор с Конни Иллафельд, и, судя по всему, они быстро поняли друг друга. Док в конце концов и отвел ее к слесарям.

— Вижу, что-то тебя беспокоит, — сказал мне полковник Титус Томойоага. — И поверь мне: совершенно напрасно. Она в хорошие руки попадет.

— Черт бы побрал все это! — не выдержал я, опять забыв про осторожность.

— Ну, что еще?

— Нет, честное слово, ничего.

Когда Корнелия Илларион вернулась с Олеинеком в канцелярию, на шее у нее на новенькой часовой цепочке висел блестящий, издали видный жетон. Концы цепочки были запаяны, чтобы никто и никогда не смог снять этот жестяной медальон. Имя, когда-то принадлежавшее прекрасной и ненасытной фее, теперь носило, что отрицать, обросшее шерстью животное.

Прежде чем они удалились, док Олеинек — к слову, старый мой собутыльник — остановился, чтобы перекинуться со мной парой слов. У него я узнал, что Бела Бундашьян, мой приемный сын, в этот день получил вдруг, хотя ему вроде бы и не полагалось, увольнительную.

Они вместе приехали на дрезине из заповедника, сейчас Бела выпивает на станции, где сегодня работникам леса раздавали денатурат.