Читать «Кабан по-телегенски» онлайн - страница 3

Наблюдавшая за всем этим тетя, наконец, плюнула и вынесла из хлева корыто. В корыто налили пойло, а Толику приказали забраться на крышу курятника. Остальные стали засадой в хлеву.

Ждать пришлось недолго. Минут через пять из ветхого убежища высунулся чувственно подрагивающий кабаний пятачок. А потом и сам он весь бесшумно выплыл и застыл над корытом. Пока несостоявшийся «мужик» чавкал, Толик спустил с крыши палку и прикрыл дверь курятника. А после поступил против всякой инструкции и совсем глупо – прыгнул на кабана с победным криком, по-видимому, решив его оседлать.

Да только звук достиг ушей едока несколько раньше, чем долетел сам Толик. Хряк сорвался с места, а неудавшийся ковбой приземлился на край корыта, из-за чего другой его край резко подскочил и ударил Толика, как говорят, промеж ушей.

– Вот заставь дурака Богу молиться, так он и лоб расшибет, – расстроился Пантелеймон.

Но, увидев, что кабан отбежал к забору и, ткнувшись в солому, застыл, сурово приказал: – Зови Петровича. Сами не управимся.

Толик ушел, держась за травмированную голову, а дядя стал льстиво причмокивать и осторожно подступать к концу веревки. Когда оставалось всего ничего, явился Петрович. Он был почему-то с ружьем и патронташем через плечо.

– Во! – тряхнул он оружием. – Бабахнем картечью в глаз и всех делов!

– Давай, – тотчас согласился хозяин, которому вся эта канитель порядком надоела.

– Счас, – засуетился Петрович.

Зарядив двустволку, он тщательно прицелился и спустил оба курка. Раздался неожиданной силы грохот, сравнимый по своему воздействию на окружающих разве что со светопреставлением. Кабан взял невообразимо высокую ноту, что живо напомнило падение авиабомб из фашистских кинохроник, вздыбился и растаял, таковой была его скорость. Нечто размытое скользнуло в калитку, и только душераздирающий звук указывал на то, что издающий его уже в огороде.

Вырвавшись на оперативный простор, шестым чувством ведая путь к своему спасению, кабан пересек огород наискосок. Пересек и сходу вломился в узкий собачий лаз. После чего через образовавшийся в заборе проем можно было запросто гонять особей крупного рогатого скота.

За нарушителем дворовой границы, захлебываясь лаем, бросился пантелеймонов песик Тошка. Узрев новую опасность, взбалмошный беглец попер дальше.

Стремительно прорезав двор Петровича, он таким же макаром прорвал следующую изгородь и исчез.

Дальше располагалось подворье грозной бабы Дарки. Баба славилась отчаянной глухотой да еще тем, что сколько раз ни возвращался ее супруг Эдик навеселе, всегда бывал побиваем посредством одного и того же заурядного веника.

– Хлопцы, бегите скорее! – завопил в ужасе Пантелеймон. – Этак он черт-те куда убежит!

И когда Димку с Толиком словно ветром сдуло, обернулся к жене: – Говорил же, давай дыру забью…

– Зачем же забивать, – дипломатично ответствовала тетя, мельком взглянув на смущенного своим промахом Петровича. – Кабана мы впервой бьем, а Тошка с ихней Белкой день и ночь колобродятся. И огородов не топчут, и ни один шибеник к забору не подойдет. Гавкают, что целая свора…