Читать «Опасные гастроли» онлайн - страница 49

– Их нам тут только недоставало… – проворчал я.

Не скажу, что я слишком избалован, но сидеть меж плохо оструганных столбов скорчась и ловить руками занозы – занятие неприятнейшее.

Гаврюша согласился.

– Но коли они придут ближе к ночи – стало быть, сейчас этот детинушка уберется, – сказал он. – И мы вылезем в ложу. Тут и ваша трость пригодится.

Так и получилось.

Цирковой парусиновый купол был так устроен, что через несколько высоких и узких окон на манеж проникало достаточно света. Мы уселись на полу у самого барьера, который был чуть более аршина в высоту, и прекрасно видели все, что делалось в манеже. А делалось там много любопытного.

Козлы, необходимые канатному плясуну, убрали. Сам он еще продолжал что-то объяснять толстячку, размахивая руками. Тот кивал – похоже, дело у них шло на лад.

Посередине манежа стоял толстый столб, наподобие мачты, который был необходим куполу. Служители вынесли другой, в сажень, очень тяжелый, стоящий на крестовине, и установили его на расстоянии двух аршин от главного столба. Затем привели белую лошадь, поставили меж двух столбов, привязали и стали школить, касаясь ее ног хлыстами. От лошади требовалась пляска на месте.

Некоторое время спустя в манеже появился мальчик. Это не был Ваня – Ваню я признал бы сразу. Ваня русоволос, а у этого кудри были вороные, как у итальянского фигляра. Мальчик выехал на белой лошади, такой же, как стоящая меж столбов. Но вот вслед за ним появились еще два всадника – и тут уж я признал в одном своего беглого племянника.

Все три мальчика были в коротких холщевых панталонах, в белых рубахах, в мягких сапожках, облегающих ногу, как перчатка облегает руку. Черноволосый держался очень уверенно, легко ставил своего коня в свечку, заставлял прыгать на задних ногах. Ваня пытался ему подражать. Потом белую лошадь отвязали от столбов и начали учить построениям. Тут уж я залюбовался – все три лошади, стоя в ряд, по команде Йозефа разом делали повороты, склоняли головы, поднимали ноги. Маленькие всадники сперва смотрелись, как ненужное украшение, но потом их мастерство пригодилось – когда лошади одновременно вставали в свечку.

– Баловство, – сказал Гаврюша. И я был вынужден согласиться. Такая лошадь в бою ни к чему, запрягать ее в экипаж – тоже беды не оберешься, если она к экипажу не приучена.

Да и не до лошадей нам было. Мы хотели понять, где обретается Ваня. Конюшня имела нечто вроде чердака, на каком обыкновенно устраивается сеновал. Скорее всего, по летнему времени мальчики там ночуют и даже имеют свою каморку. Нетрудно вообразить радость Вани, которому после избыточных забот моей сестрицы-наседки дана возможность спать на свежем сене, под старой попоной, и завтракать краюхой хлеба с кружкой молока!

– Послушай, друг мой Гаврюша, – тихо сказал я. – А не кажется ли тебе странным, что де Бах хорошо одел Ваню, учит его ремеслу, а держит при этом в таких скотских условиях?