Читать «Опасные гастроли» онлайн - страница 22

Я имел в виду: что бы такое соврать канцеляристу, чтобы объяснить, какого черта я изобретаю подножки для штукарей, не касаясь при этом Ваниного побега. Велика Российская империя, а как зародится дурацкий слух – так и понесется по ней со скоростью пули, и вмиг распространится, и доставит кучу хлопот. Хорошее бы что так стремительно распространялось! Я не хотел позорить семейство Каневских: что подумают о родителях, чей сын сбежал не в полк и даже не во флот, а с бродячим балаганом?

– Утро вечера мудренее, барин, – утешил меня Свечкин. – Извольте в коечку.

Но утро, как нарочно, мудрости не принесло.

Тимофей разбудил меня спозаранку. Летом и без того светает рано, а он еще до восхода меня поднял – надо, видите ли, барину завтрак сервировать, прежде чем идти по барскому поручению.

Мой Свечкин был отставным матросом-инвалидом, его крепко контузило при Наварине, после чего он оказался на берегу в довольно жалком положении – ни родни, ни знакомцев. Я в память о прошлых совместных делах приютил его из милосердия – да и знал, что руки у него золотые. Тимофей полностью принял условия своего нового существования и стал звать меня барином, как если бы я не был еще несколько лет назад для него господином лейтенантом. Я несколько раз просил его звать меня по имени и отчеству – он не крепостной, не лакей, принят в дом, можно сказать, по-братски. Но его поди уломай!

А в барине что главное? Причуды!

Усвоив мою страсть ко всему британскому, Тимофей решил всячески ей потакать. И даже в Риге, в чужом городе, он первым делом умудрился раздобыть овса, чтобы приготовить мне правильный английский завтрак. Овсяная каша и яичница с беконом – что может быть полезнее и питательнее? Потом он ушел искать все необходимое для задуманного маскарада.

Я подремал еще малость, встал окончательно, привел себя в божеский вид и отправился на прогулку. Я предполагал дойти до порта, еще поискать давних знакомцев, при возможности посетить и Рижский замок – не может быть, чтобы в канцелярии генерал-губернатора не осталось ветеранов, помнивших двенадцатый год. Стоило также заглянуть в Дворянское собрание.

На сей раз я шел неторопливо, а на Замковой площади вообще остановился на четверть часа, чтобы внимательно разглядеть колонну в честь нашей победы над Бонапартом. Она была, как мне потом сказали, из финского гранита, высотой в семь сажен, увенчанная большим шаром, а на том шаре стояла богиня победы с воздетым ввысь лавровым венком, словно бы ища, на кого его нахлобучить. Вокруг постамента колонны установили кованую ограду с восемью каменными столбами, украшена она была, как и следовало ожидать, бронзовыми орлами и цветочными гирляндами, на видном месте были наш двуглавый орел и герб Риги.

Понемногу я заново осваивался в городе и сообразил наконец, где мне следует искать полиглотов. В Московском форштадте обитало главным образом русское население, но те, кто желал учить детей не только чистописанию, арифметике и Закону Божию, частенько отдавали их в немецкие школы. Немецкий язык должен был способствовать карьере. Я даже вспомнил кое-каких знакомцев и решил их поискать.