Читать «Тысяча и одна минута. Том 3» онлайн - страница 32
Иван Ваненко
5. Тяжелая жизнь в отставке Уськина
Побежал Усько с горя в лес, рыскает, а в лесу, вестимо, овец не водится, поросят тоже, – нападает на кабана, тот сам зубаст, а зайцев хитро ловить. Он же сердечный отвык было гоняться за съестным снадобьем и доставать себе хлеб пополам с бедой: к нему, бывало, придут истцы-челобитчики, а он их тут и цап-царап.
Долго слонялся по лесу серый Усько; куска перехватить негде сердечному; попьет водицы, поглодает корешков; набил оскомину; разве иной раз попадется на счастье падаль какая. Отощал наш серый Волк, стал такой худой, поджарый, словно три года в лихорадке был. Идет он раз этак по лесу и видит у куста сидит Лиса Бобровна, что-то возьмет из лапы, почавкает, оближет рыльце, там опять примется чавкать.
«Здравствуй, кумушка!» сказал Усько серый, подошедши к ней.
Лиса Бобровна вздрогнула; обернулась проворно…
– Ах, голубчик-куманек! сколько лет, сколько зим не кидались!.. какими судьбами ты здесь? какой ветер занес в нашу сторону?.. как ты похудел, мой батюшка! Что это с тобою приключилося? расскажи, любезный куманек, да смотри, ничего не утай… как я тебе рада!.. сядь вот здесь, к кусточку, ты устал верно; посиди, отдохни!
И пока это она говорила куманьку любезному, сама тихонько лапами закапывала позади себя, что ела.
«Что, кумушка, дело плохое,» сказал вздохнув Усько серый, «похудеешь: все, что я имел, у меня отняли и выгнали вон из службы; чем хочешь, тем и живи. Вот третий день голодаю, маковой росинки ворту не было.»
– Ах, ты мое сердечушко, поди-ко ты какая напасть!.. Да чего нынче ждать: весь свет такой, все стали злые-эхидные, умирай с голоду, никто куска хлеба не даст!.. как бы я желала помочь тебе, мой любезный куманек, да самой жить нечем, что станешь делать: бегаешь, бегаешь день-деньской высуня язык, дохлой вороны не достанешь!
«Я, кажется, тебе помешал обедать,» сказал Усько.
– И, батюшка-кумапек, чему мешать, какие обеды! Я давича с большим трудом добыла-поймала себе рыбок с пяток, хотела теперь с голодухи перекусить, да одной что-то и в душу нейдет; ты вот, куманек, попался, я тебя радехонька попотчивать… не обессудь, чем богата тем и рада. Разжала Лиса лапку и поднесла Уське серому четыре снятка.
– На вот, мой дорогой, покушай, выбери себе, которые покрупнее.
Слизнул Волк два снятка, пуще ему есть захотелось.
«Где ты, кумушка, достала рыбок таких?» спросил он у Лисы, «ведь там их чай можно много наловить?»
– Как же, конечно; кто горазд, тот наловит; да я еще как-то не умею.
«А где и как это ловится?»
– Я ловлю в нашей реке: привяжу кувшинчик к хвосту да и опущу в прорубь; что набежит, тем и довольна.
«Давай», говорит Усько серый волк, я попробую; авось буду счастлив, добуду себе столько, чтобы сыту быть. Поди, кумушка-голубушка, покажи мне как это делается!»
Прежде надобно кувшинчик добыть. Я тебе бы и своего дала, да не знаю, как-то намедни стукнула им об льдинку, и разбился… Такой грех!
Пошел Усько добывать кувшин. Чтобы тебе голову сломить! думает Лиса Бобровна только мне есть помешал, серый дурак!
