Читать «Королевство Уинфилда» онлайн - страница 44

– То, что ты сегодня упал, – плохое знамение. Ты больше не будешь выступать. Мне бы очень не хотелось тебя потерять. У меня для тебя особые планы, интересные новые роли.

Это было последним представлением Уинфилда. На следующий день ему дали «повышение». Он стал охотником. Его сказочный мир, наполненный огнями, музыкой и аплодисментами, внезапно окунулся во мрак.

Белокурой Мадлен дали другого партнёра, который ей совершенно не подходил. Он был неплохим акробатом, но Мадлен так привыкла к Уинфилду, что не признавала никого другого на его месте. Она гадала, что случилось с её бывшим напарником. Осознав наконец, что Уинфилд не вернётся, Мадлен стала рассеянной. Она дрожала на канате, будто никогда не ходила по нему раньше. Ко всему прочему нетерпеливый новый мальчик не понимал причины её скорби. Её слёзы раздражали его. Он вполне мог прикрикнуть на неё и даже поднять руку. К такому обращению Мадлен не привыкла. Уинфилд всегда был дружелюбным и надёжным. С ним Мадлен забывала, что находилась на высоте двадцати футов. А нового партнёра она просто боялась. Представления стали для неё пыткой.

Однажды во время репетиции она потеряла равновесие и упала с каната. Нил Хардинг приказал её вынести, и больше её никто не видел. Уинфилд последним узнал об этой трагедии. К тому времени ему было запрещено общаться с членами труппы. Нил Хардинг держал его отдельно, вместе с остальными охотниками.

Когда новость о смерти Мадлен дошла до Уинфилда, он оплакивал её, как оплакивал бы потерянную руку или ногу. Его скорбь была ещё в больше степени физической, чем душевной. Пока Мадлен была жива, они репетировали по четыре часа в день, иногда в полном молчании. Им вполне хватало жестов. Они так хорошо знали свой номер, что могли бы выступать в полной темноте. У них был отдельный уголок за ширмой. Они спали вдвоём на сундуке, в котором хранились их костюмы. Иногда во сне их руки переплетались. Это было не лаской, а всего лишь продолжением репетиции. В сущности, вся их жизнь, лишённая искушений и страданий, была сплошной подготовкой к выступлению. Возможно, через несколько лет им бы выпала честь сыграть Оберона и Титанию, так как все юные актёры начинали с этих ролей, постепенно переходя на более сложные вроде Макбета и его коварной супруги.

Уинфилд долго не мог смириться с отсутствием Мадлен. Ему всё казалось, что в любую минуту он проснётся и окажется в своём прежнем мире и Мадлен будет рядом. Ведь ему и раньше снились плохие сны. Но наступал новый день – и ночной кошмар превращался в дневной. Уинфилд винил себя в смерти Мадлен. Более того, он был уверен, что все беды, которые обрушились на него впоследствии, были расплатой за поцелуи, подаренные ему незнакомкой на Кембервельской поляне.

Эта девочка снилась ему ещё много лет. Иногда он просыпался посреди ночи, чувствуя прикосновения её губ к своему лицу, и каждый раз после такого сна он ждал новую беду.

И всё же, невзирая ни на что, Уинфилд не мог забыть, какое наслаждение доставили ему эти поцелуи, какое тщеславие они пробудили в нём. Ведь изо всех жонглёров и фигляров на ярмарке девочка выбрала именно его. В тот вечер он соприкоснулся не только с противоположным полом, но и с высшим классом. Даже в девять лет Уинфилд знал атрибуты богачей. При всём при том, что он был отгорожен от внешнего мира стенами школы Сен-Габриель, у него были общие понятия о том, как представители высших классов одевались и вели себя. Эта девочка вполне могла быть дочерью короля. И выдавали её происхождение не платье и не гранатовые браслеты. Уинфилду отчётливо запомнились её манеры, её голос. Такое высокомерие в таком нежном возрасте может быть только наследственным. Уинфилд не знал её имени, но в своих мыслях называл её «маленькой герцогиней».