Читать «Королевство Уинфилда» онлайн - страница 26

Мальчик не пошевельнулся, но его дыхание участилось. По-видимому, его раны открылись и вновь начали кровоточить, так как тёмные пятна на повязках стали обширнее. Заметив, что у ребёнка веки задрожали, Том отступил на несколько шагов назад и замахал руками, точно распугивая птиц.

– Ну нет, милейший, только не слёзы. Кровь я ещё могу худо-бедно стерпеть, но не слёзы.

Часть третья

СТАЛЬНОЙ УРОЖАЙ

(Ротергайт, квартал Саутворка, пригород Лондона, 1854)

1

Серрейская коммерческая пристань представляла собой отдельную вселенную, покрывая площадь около четырёхсот акров. Её соорудили три британских инженера: Ральф Додд, Джон Рой и Вилльям Джессоп. В середине позапрошлого столетия пристань включала десять главных причалов, из которых Гренландский причал был самым старым, самым крупным и шумным. В него могло вместиться одновременно около ста кораблей. Причал был назван скандинавскими матросами, которые промышляли охотой на китов в XVIII веке. Во времена королевы Виктории этот причал использовали для торговли древесиной.

В 1854 году, когда Англия начала готовиться к войне, из Гренландского причала солдаты отбывали в Крым. То и дело военные корабли появлялись среди мелких торговых судов.

Первый военный корабль встретили с трепетным восторгом, хотя это был не трёхпалубный, облицованный стальными щитами гигант, а скромный паровой фрегат. Грузчики и торговцы позабыли о своих делах и любовались им. Через несколько недель появление военных кораблей стало заурядным событием.

Серрейская пристань бодрствовала круглосуточно. Корабли прибывали и отбывали. В четыре утра было не меньше суеты, чем в полдень. В ночное время причалы освещались фонарями и охранялись полицейскими. Слышались гудки пароходов, грохот колёс, стук лошадиных копыт и звон колокола. Проработавшие на пристани несколько лет уже не замечали эту смесь звуков, оглушительную для вновь прибывших. Грузчики могли спокойно вести разговор, не повышала голоса. Если бы их спросили: «Вы слышите этот шум?» – они бы удивлённо переглянулись. Какой шум? Их уши привыкли к постоянному звуковому фону. Их кожа уже не чувствовала ни дождя, ни снега. Их глаза не замечали солнца. Для них не существовало разницы между хорошей и плохой погодой. Они работали по двенадцать, а то и четырнадцать часов в день и уже многого не замечали.

Всё же они считали себя удачливее чернорабочих. По крайней мере, воздух, которым они дышали, не был наполнен металлической пылью. Из всех, кто зарабатывал на хлеб физическим трудом, грузчики дольше всех жили. Если они и становились калеками, то только по собственной неосторожности. Во всяком случае, они не могли пожаловаться, что у них взорвался перегревшийся станок. Надзиратели учили их, как правильно поднимать груз, чтобы не перенапрягать суставы и не рвать связки. Эти наставления подкреплялись ужасными историями, якобы из жизни. Одна история особенно запомнилась: про молодого парня, который, поев жареной картошки, не вытер руки, схватил железную рукоятку скользкими от масла пальцами, уронил ношу и размозжил себе ступню. Потом у него началась гангрена, и парень потерял ногу.