Читать «Кубанские зори» онлайн - страница 3

И теперь, бывая в родной станице, я непременно наведываюсь на этот хутор, хотя нет у меня там ни родных, ни знакомых. И не знаю, какая такая сила влечет и тянет меня туда, что мне там нужно, что надеюсь там высмотреть и выпытать у безмолвной и равнодушной равнины. Людская же молва о когда-то там происходившем все тише и тише. И вот уже почти ничего невозможно разобрать из ее случайных обрывков, и уж тем более невозможно сложить еле доносящееся в цельную, всем понятную и дорогую картину.

Стынет в своем извечном молчании степь. Все вроде бы забыла она из того, что происходило на ее беззащитном лоне. Всех сынов своих растеряла, распустила беспечно по свету и в родных пределах, не упомнив даже их имен. Остался неизменным только темный камыш, настороженно и пугливо о чем-то шелестящий, черные болотистые заводи лиманов, пугающие своей бездонной темной глубиной. Да весело сияющая голубая даль с сиреневыми разливами клубящегося над землей кермека.

Равнина, от которой кружится голова, ширится душа, где так непросто удержаться всякому, по ней проходящему. Кажется, ничего эта молчаливая, безмолвная степь не упомнила, да и как тут уберечься человеку на такой равнине, продуваемой всеми вселенскими ветрами. На такой равнине человеку невозможно заблудиться, здесь можно только бесследно исчезнуть во времени, пропасть навсегда, без всякого следа, словно и не было его никогда на свете…

Хутор Лебеди находится несколько в стороне от автомобильной трассы, ведущей в станицу Гривенскую. Напротив хутора — мост через ерик. Это, видно, и есть та Вороная Гребля, именем которой хутор некогда и назывался. У дороги, отходящей в хутор, на обочине, стоит теперь среди степи трехстенная кирпичная автобусная остановка, каких уже давно не делают. На ее стене еще в советские романтические времена была выложена мозаикой цветная картина: распластав крылья, летят лебеди… Остановка обшарпана и неухожена. Мозаичная картина местами уже осыпалась. Ясно, что если за ней не будет догляда, она совсем пропадет и погаснет тогда эта чудная сказка о лебедях, все еще живущая в душах.

Может быть, именно потому меня и потянуло на этот хутор, что я вдруг каким-то шестым чувством учуял, что моей дорогой детской сказке грозит опасность. Конечно, никакой преднамеренной мысли у меня не было, но, оказавшись здесь, я понял, что предчувствие меня не обмануло. Но пока еще легко и свободно летели эти лебеди, невесть откуда взявшиеся. Приснившиеся, привидевшиеся, пригрезившиеся людям, реальное существование которых подтверждалось этой мозаичной картиной на обшарпанной, изнутри исписанной непристойными словами, торчащей среди степи автобусной остановке.

Но вот снова наступили времена злые и несентиментальные, и однажды, приехав на хутор, я с сожалением и грустью обнаружил, что этих летящих, этих мысленных, воображаемых лебедей больше нет… Что-то, видно, произошло в мире незримое, что-то оборвалось в нем, смывшее и эту чудную картину, пребывающую теперь только в моей памяти.