Читать «Сказка о востоке, западе, любви и предательстве» онлайн

Юханан Магрибский

Сказка о востоке, западе, любви и предательстве

Сухой, жаркий ветер стелился по земле, шуршал иссушёнными листьями, сором и мелким песком. Половину неба застлали клубы тяжёлых, набрякших туч, и солнце пробивалось сквозь них, будто сквозь морские волны. Надвигалась гроза.

Строем входили воины Господа в захваченный город, и угрюмо смотрела на них притихшая толпа, и воины настороженно переговаривались:

— Не нравятся они мне, — буркнул пехотинец. Его лицо было покрыто густой, клочками поседевшей щетиной, кожа была выдублена песком, солью и ветрами, а глаза недобро смотрели из-под нависших бровей.

Ему отвечал его товарищ:

— А чего ты хотел? Радуйся ещё, что они безоружны, — хохотнул он. Этот был крепко сложен и приземист; белый платок, намотанный на шею и шлем закрывал его лицо до самых глаз, светло-голубых словно выгоревших на солнце.

— Я видел вон у того копьё, — ответил первый и ткнул пальцем в куда-то в толпу.

— Где?

— Протри глаза, вот же! — просипел тот, не сбавляя шага, и согнутый палец грубой кожаной перчатки клёпаной позеленевшей медью указал на долговязого человека.

— А и точно, твоя правда… а ну как они? — отозвался крепыш, и глаза его расширились до предела, поспешно охватывая взглядом толпу. Клёпаная кожаная перчатка его товарища половчее легла на рукоять меча.

— Э-э… нет, — успокоенным голосом ответил крепыш сам себе. — Гляди, копейщиков совсем мало, это — стража. Они своих сторожат, ха! Чтоб не сбежали! — и он залился высоким смехом, который, правда, тут же оборвался.

Воины шли, стуча сапогами, звенели подковы, гремели колёса повозок, среди угрюмо застывших горожан проносился шепоток:

— Смотри, как их мало! — жарко шептал в самое ухо рослого старика черноглазый юноша с недавно пробившимся пухом на щеках. — Будь у каждого из нас хотя бы праща или палка, а у наместника кровь в жилах вместо воды, Господом клянусь, мы разбили бы их, и пустили бы в бегство, и сам султан встречал бы нас как…

— Замолчи! — шикнул старик и только ниже опустил голову, косясь на стоящего шагах в пяти стражника.

Воины шли, и его светлость Жоффруа, граф Эрльнский и новоявленный герцог Асиньонский, вёл их, восседая на могучем боевом коне. Его светлость был не в духе. Четыре раза ему доводилось брать с боем вражеские крепости, и всякий раз он сам, на горячем коне, обезумевший, врывался в город через проломленные ворота. Жоффруа привык, что его окружают бранные крики и звон стали, привык сражаться бок о бок со своими людьми, рубиться с врагом лицом к лицу. Асиньона отворила ворота без боя, и теперь Жоффруа в гнетущей тишине входил в город во главе медленного, торжественного и мрачного шествия. Тяжело гремели по брусчатке конские копыта, рокотали колёса повозок, всхрапывали кони, клацали подкованные сапоги. То там, то здесь, слышалась брань, где-то надрывно кричал осёл. Его люди замолкали, едва перебросившись парой слов.

Тысячи жителей Асиньоны высыпали на улицы, тысячи со склоненными головами в скрывающих лица платках выстроились вдоль главной, прямой, как стрела, улицы, заполонили подворотни и проулки, и все они молчали. Вот так решил встретить наместник дорогих гостей? Герцог чувствовал их ненависть и страх, но должен был спокойно ехать вперёд, отчего всё сильнее закипала в нём глухая ярость.