Читать «КАМПА-ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА. Третья часть» онлайн - страница 258

Демоносы бросились на штурм, выкрикивая веселенькую песенку, сочиненную за время долгой осады. «Хей хо хей, сошьем ткань из кишок человечьих. Хей хо хей, вместо грузил на станке повесим черепа. Хей хо хей, будем мечами ткань подбивать. Хей хо хей, упьемся людскою кровью». А в это время на голову защитников города, будто мелкий град, сыпались злобные шершни, пчелы да оводы. Пробудившись от спячки, они, растревоженным жужжащим роем, набросились на защитников... и не было от них спасения. Они облепляли лицо, кусали в горло, язык, жалили всюду, где только могли воткнуть свое жало, яд расходился по телу, и многие тут же умирали на месте. Другие, утратив дар речи, что-то хрепели, откашливая замерзшие слова из своего горла.

-К оружию! - призывал Один своих воинов, однако люди уже слабо понимали друг друга, что-то в них переменилось, они кричали, хрипели, изрыгая непонятные слова. Из горла то и дело вырывалось что-то, напоминающее рев быка, смех гиеены и странные, непонятные друг-другу звуки. Казалось, все болячки мира в одночасье охватили людей. Доль и Ширь, Скорь и Ярь, Студь и Битвохоча, Мчица и Торопа, Болтунья и Рева, Страшица и Копьекиша поселились в теле стараждущих, отравляя все их члены. От яда, поразившего тело, воины бросали свое оружие и хватались за грудь, которую сдавливала холодная тяжесть. Хватались за свое ледяное горло, от которого они начали хрипнуть, кашлять и страдать удушьем, и многие бежали в страхе, закрывая свои рты руками. А пчелы да шершни, будто воронье на падаль, набросилось на людей, жалили и грызли их беспрестанно, вгрызаясь в горло. Сколько не пытался комендант крепости Один докричаться до людей, выкрикивая команды и приказания, но до слуха они долетали длинной цепочкой слов, смысл которых никто не успевал ухватить. Комендант Один, не обращая внимания на полчища крылатых насекомых, будто одинокий слон стоял насмерть. Его властный голос, еще полностью не утративший дара речи, вселял надежду, подбадривал воинов.

-Бейте в щиты, - кричал он срывающимся голосом, - гремите как можна громче, разгоняйте этих жалящих тварей.

По его совету воины подняли страшный шум, чтобы отогнать эту пакость, стучали о шлемы железными палками, били мечами о щиты, чаши, котлы, люди пытались отогнать этих жужжащих тварей чем могли. В это самое время протяжно и гулко ударил вечевой колокол башни Игграсиль, и от его звона содрогнулось небо, а крылатые насекомые разделились на три части. Тремя большими роями разлетелись гудючие твари на семь стороны света, жаля всех и все, что только смогли укусить. И от этого в мире произошло еще большее словосмесительство и разрозненность речи.

-Смотрите, смотрите, люди добрые! - вскричал Один охрипшим голосом, - бегут гады небесные!

Но его голос дрожал и срывался, слова, однообразно вытянутые в длинный ряд, точно стежки ниток торопливо вылетали из горла, кружились словно стая мух и падали. Надобно отметить, что многие люди были так сильно искусаны шмелями да осами, что совершенно утратили представление о реальном времени и окружающей их обстановке. Отравленные ядом, они смотрели кругом ничего не понимающими очами, из их горла вырывался лишь хрип да немые вопросы. «Кто ты?» - вопрошали они у Одина, «мы не знаем тебя». И ему, Одину приходилось буквально кричать: «Люди добрые, опомнитесь, это же я – Один». Да голос его не слушался и срывался, но он раз за разом пытался им овладеть. «К вам обращаюсь Я – Грим личина, вождь, мне имя, тож шлемоносец, друг, сутуга, третей и захват, высокий и слепохель. Истый, изменный, истогадатель, радость рати и рознь победы. Тож одноглазый, тож огнеглазый, злыдень и разный, личина и лик, морок и блазень, секиробородый, широкополый смутьян, всебог, навь и тяж-бог. Вовек не ходил я среди человеков своих, не меняя имен. Один я ныне, доныне Игг страшный. Ярый в битве губитель, равный, вышний, бородатый посох, щит для богов. Снотворец и витень. И все они ныне во мне едины». Эта обильная словами речь должна была достигнуть людского разума, но не достигла. Люди уже слабо понимали друг друга, они все разом что-то кричали да хрипели, изрыгая непонятные слова, ибо их тела наполнялись бездонной тяжестью холода, которая помутила их рассудок и казалось окружала со всех сторон. И даже божич Тор едва мог справиться с собою, ибо вместо призыва «К оружию!» он вскричал что-то невообразимое... «Мене Мене текел упсарин!», чего никто уже не смог разобрать. И хотя большая часть людей оказалась поверженна страшным недугом, бой по прежнему продолжался, ведь люди были укрыты от неприятеля крепосной стеною, откуда они по прежнему обрушивали на головы врага тучи стрел, камней и расплавленный свинец, отчего враги несли большой урон. Огромные камни падая вниз сокрушали домоносов, перемалывая им кости, в воздухе стоял гул криков и стонов, тела убитых лежали сотнями, а на их головы со стен города летели сотни стрел. Горожане с отчаяным мужеством защищали свою свободу, свои очаги, свои жилища. На их стороне было позиционное преимущество. И все же на стороне штурмующих было численное превосходство, под их напором рухнула часть стены, поубивав многих под своими обломками. Не считаясь с потерями, в эту брешь рынулись сотни демоносов, они вползали во внутрь, будто зьмея, вползающая в свою нору.