Читать «КАМПА-ДОПОТОПНАЯ СКАЗКА. 4 часть» онлайн - страница 195

-Какова природа этого божественного пламени? - интересовался Зевс, - случайно не та же самая, что каждый год является в храме на празднике первородного яйца?

-Она самая, - подтвердил Вий, - но в вашем мире, на поверхности земли, этот божественный огонь не обжигает лишь первое время, что в прочем не умаляет его святости, ибо он вездесущ, однороден и всеобъемлющ, - пустился в рассуждения Вий.

Но Зевс не был предрасположен подобного рода проповедям, остановил вопросом.

-Как давно мои братья тут находятся?

- Вот эти два больших яйца с Гестией и Деметрой, очень давно. А эти что поменьше с Герой и Аидом, не очень.

-А внутриутробный плод не мог погибнуть, - беспокоился Зевс, переживая за братьев и сестер.

-Твои опасения, - отвечал Вий, - оправданы, но безосновательны, эти яйца-Омфалы подобны ячменному зерну, которое может храниться века, при этом, не теряя своей жизненной силы. Даже через сотни лет ячменное зерно, попав в благодатную почву, даст обильные всходы, пробуй, оживляй их, - подталкивал он под руки Зевса.

 Теперь уже смело погрузив свои руки в середку седьмого круга огня, Зевс одно за другим доставал оттуда пятнистые яйца-Омфалы. В это самое время, божество огня, будто предчувствуя, что его добыча, которую оно хранило в своем лоне столько веков, а теперь ускользает из рук, ожило, возмутилось жарким шипением. Пламя вспыхнуло как-то необычно ярко, в нем было отчетливо видно извивающуюся душу огня, пытающуюся всеми семью оболочками, поглотить наглеца, потревожившего покой. Вий, в чьей власти была сила огоня, знаком руки остановил пламя, сбив с него жар, и божество повиновалось, шипя и фыркая искрами, успокоилось. Удивительно и необычно было чувствовать в своих руках еще теплое яйцо, внутри которого билась жизнь брата и сестер. Яичная скорлупа на ощупь была мягкой, и в тоже время твердой. Даже сквозь эту упругую оболочку было слышно какое-то движение, скорлупа спазматически дергалась, когда детеныши пытались пробить себе выход наружу. Когда последнее яйцо было вынуто из благодатного огня, раздался сухой приглушенный возглас: «Муууу, Мууу». Этот возглас стал полной неожиданностью для всех, и особенно для Зевса, который бережно и с чувством глубокой ответственности, перекладывал яйца с места на место. Испугавшись, он чуть не выронил одно из них.

- Что это? - переглянулись они меж собою.

Но Вий успокоил их страхи, провел в самый дальний угол пещеры, к каменному загону, какие обычно устраивают пастухи для своих животных. Все с нескрываемым любопытством заглянули внутрь и увидели, что там стоит медный телок, вытянув шею, протяжно и жалобно мычит: «Муууу Муууу».

-Кто это, - удивился Зевс.

-Это твой брат Посейдон, - объяснил ему Феникс, и принялся рассказывать историю его рождения. - Царица Рея, как любящая мать, всегда пыталась спрятать своих детей, и Посейдон не стал исключением. По совету богини Геи она спрятала своего сына Посейдона на скотном дворе царя Авгия. Надеялась, что злобный тиран не найдет его среди тысяч телят сосунков, ведь родила она его в обличии теленка. Да только глаза и уши у Крона были необычной длины, все высмотрели, все вынюхали и тут же донесли тирану. Твоя жена, царица Рея, схитрила, спрятала, только что рожденного сына на скотном дворе, и теперь среди сотен, тысяч телят-сосунков отыскать его будет очень непросто, ведь у царя Авгия стада неисчислимы. Она хитра, а я хитрее, решил Крон, взял свою жену Рею и пошел с нею на скотный двор, вроде бы гуляючи. Пойдем, говорит, выберем к празднику жертвоприношения самого красивого теленка-сосунка. Час ходят они, другой час бродят, а выбрать не могут, и тут смотрят, из тысячного стада один теленок чужаков не испугался, мычит и бежит к ним, вытянув шею. Оно и понятно, дитя завсегда к материнскому вымени тянется. Вот его мы и зарежем, предложил Крон, но Рея бросилась к теленку, обняла его как ребенка, закрыла руками и начала голосить, причитая. Не смей делать ему ничего плохого, ведь это наше единокровное дитя. Вот так Посейдон и был отправлен в утробу чистилища, разделив участь своих сестер и братьев, - объяснил Феникс, ибо знал эту печальную историю не понаслышке.