Читать «Филолог» онлайн - страница 76

Они рассмеялись, снимая напряжение, так что стало возможно говорить о чем-то ином, но Анита через полминуты вернулась к поразившей ее теме

Тема — это когда говорят с тем и о том, что волнует и кажется важным.

— У вас там, за зеркалом, что же, получается, одни бессмертные живут?

— Кроме меня — все бессмертные, — нехотя ответил Верис.

— Ты поэтому оттуда ушел?

Верис задумался.

А, собственно, почему он ушел оттуда? Там у него было все, кроме бессмертия, но бессмертия нет и здесь. Кроме того на Ржавых болотах над ним непрерывно висит угроза прежде времени расстаться со своей короткой жизнью. Под защитой системы можно есть, пить, развлекаться, не думая, откуда все берется, а на делянках и огородишках, разбитых на буграх, что кучатся среди болот, приходится ломать спину и портить руки, чтобы вырастить, стомаха ради, скудный урожай капусты и турнепса. Надо отстаивать свой срок на засеках, карауля недобрых соседей, ухаживать за общинным стадом: козами и свиньями, умеющими находить пропитание на болотах. Ни одного преимущества нет у жизни на Земле, но почему-то покидать Землю не хочется. Хотя можно было бы уйти, забрав Аниту и Даля, снабдить их неуязвимостью, а самому остаться невидимым, чтобы ни мама, ни Линда не смогли его обнаружить. Линда со своей ненужной страстью, а мама — потому что век бы ее не видать. Весь отпущенный век, неважно, сто лет или всего семь десятков.

Хотя — то есть желая. Уйти можно только хотя, а Верис не хотел, чтобы Даль когда-нибудь стал таким же, как Линдины приятели. Макс, Микс, Леля, Леля. К Далю Линда подобрала бы какого-нибудь Дуля. И очень гордилась бы, что в ее свите есть смертный. «Он скоро умрет, представляете? Не обижайте бедняжку, ведь мы будем всегда, а его не будет».

Так вот, не будет таких шепотков и такой жалости! Довелось родиться смертным — живи сам по себе, а не в свите сумасбродной вечной девицы.

— Как случилось, что ты уродился простым человеком? — спросила Анита.

— Мама захотела, чтобы я когда-нибудь умер, и сделала меня смертным.

— Зачем?! — на одном выдохе ужас, удивление и боль за любимого человека.

— Понимаешь, они там бессмертны, неуязвимы и почти всемогущи. У них безо всяких хлопот есть все, кроме смерти, поэтому им смертельно скучно. Их уже ничто не радует и не развлекает. И вот моя мама решила поиграть в смерть и сделала меня. Когда мы рядом, она может читать мои мысли, чувствовать, что чувствую я — почти что быть мною. Это для того, чтобы испытать чувство смерти, когда я буду умирать. Мы умрем вместе, только я на самом деле, а она — понарошку. Для этого я ей и нужен.

Анита давно уже сидела на постели, зажав рот двумя руками, словно боялась закричать. Наконец проговорила сдавленно:

— Это не мать, это чудовище. Таких душить надо. Убивать, как крыс.

— Как ее убьешь? — усмехнулся Верис. — Она меня может, я ее — нет.

— Все равно я бы ее своими руками прикончила, и не за то, что она тебя, а за то, что она так! Не знаю даже, как это назвать. Гадина она и даже хуже!