Читать «Начало перемен» онлайн - страница 38
Алексей Славич
Когда принесли ужин и, к изумлению Гурова, литр водки, Катя налила грамм сто пятьдесят себе в стакан и на донышко рюмки — Гурову.
— Извини, Сереж, тебе еще несколько дней пить почти нельзя. Когда тебя чекисты допрашивали, всякой вредной химией пользовались. И Павел, кажется, добавил лекарств.
— Оказывается, иногда ты можешь довольно похоже притворяться строгой женой. А почему я ничего про чекистов не помню? — спросил Гуров.
— То ли они сами, то ли Павел, точно не знаю, поставили тебе гипнотический блок. Он в принципе легко снимается, но зачем тебе эту допросную гадость помнить? Не исключено, что болевые методы применяли. Ну, давай.
Они чокнулись, и Катя залпом выпила водку.
— Мы познакомились, когда ты пришел ко мне как клиент к проститутке, — сказала она, продышавшись. — Я специализированный андроид, сконструированный для социо–психологического анализа поведения аборигенов. Многие исследования проводила под легендой проститутки.
— Гос–споди, бедняга ты моя, — сказал Гуров, пересел к Кате и нежно ее обнял.
Катя заплакала.
— Да что же это такое, — пробормотала она сквозь слезы. — В прошлый раз из меня текло, как из фонтана, и опять реву.
— А чего сейчас ревешь, солнышко? — ласково спросил Гуров.
— Как и тогда — боялась, что тебе будет противно, а тебе не противно. В меня встроен эмпатический сканер, я твои эмоции чувствую.
Катя налила себе еще грамм сто пятьдесят.
— Не пугайся моим дозам — метаболизм специфический, мне нужно в несколько раз больше выпить, чем обычному человеку, для того же эффекта.
И Катя выпила очередную порцию.
— Оргазмы у меня с тобой были очень странные. У меня были инсталлированы аналитические программы одной расы, слегка похожей на лягушек. В программах, как оказалось, были куски, связанные с их размножением. У них это коллективный, очень сакральный, экстатический процесс. И я эти мистерии отчасти ощущала. Ты чувствовал только что–то вроде вибраций.
— Это только со мной у тебя было?
— Да, уж не знаю почему. Когда я поинтересовалась лягушками поглубже, выяснилось, что такой наш секс может интерпретироваться ими как ужасное кощунство.
— Звучит удивительно бредово.
— В тот раз, — усмехнулась Катя, — ты примерно так же высказался. Но однажды, когда мы тихо–мирно пили чай, вдруг явились Иванов и андроид, в котором сидели сознания целой кучи лягушек. Аборигенов в такие истории стараются не втягивать. Тем более, это древнее лягушачье табу к конкретной ситуации подходило сомнительно. Поэтому после пары символических вопросов ты был признан невиновным и тебе было вежливо сказано идти подобру–поздорову.
Катя налила и выпила очередные сто грамм.
— И тут, Сережа, ты меня потряс, я просто офигела. А могу ли, спрашиваешь, объявить эту женщину своей женой и разделить с ней любую ответственность. Иванов тебе намекает, что ответственность очень серьезная. А ты наседаешь. Ну, — Катя вздохнула, — я вижу, ты вот–вот и впрямь объявишь меня своей женой — и, чтобы сломать ситуацию, бросилась на андроида с лягушками в мозгах. И он меня убил. Как они и собирались. Иначе обездвижили бы силовым полем.