Читать «Ряд волшебных изменений» онлайн - страница 5
Алексей Славич
— Не знаю, Татьяна Александровна, у меня женщин было меньше, чем у вас мужчин. И даже на золотого я не тяну.
— Зильбер — на немецком и, наверное, на идиш серебро. Ничего не могу сделать, будешь серебряным. Терпи.
— А-а. Не знал. Ладно, придется терпеть.
— Так не будет проблем с соседями из–за моих кошачьих воплей?
— Эта квартира, кроме моей комнаты, — бордель, на крики страсти здесь внимания не обращают.
— Бордель?!
— Ага. Хозяйке свои люди в милиции по–дружески посоветовали из трех комнат хоть одну для отмазки сдать какому–нибудь тихому мальчику. Причем ужасная правда открылась не сразу — я ведь действительно довольно тихий мальчик и поначалу искренне не понимал, что тут такое происходит.
Татьяна Александровна рассмеялась:
— И что бедные родители тихого мальчика?
— Ну, когда они узнали через пару месяцев, я им между делом написал, они очень засуетились, потребовали было, чтобы я переехал. Но приличную комнату в центре за разумные деньги снять довольно трудно. К тому же зимняя сессия была на носу. И они, в конце концов, решили, что самое страшное, что со мной могло произойти, все равно уже произошло, и успокоились.
— Так это вы здесь поднабрались постельной квалификации, тихий мальчик?
— Да что вы. Эти девочки смотрят просто сквозь меня, их бедные студенты не интересуют. Многие даже на «здрасте» не отвечают.
— То есть к здешним барышням могу тебя не ревновать.
— А ты ревнивая?
— Оказывается, да. Сразу как–то вспомнилась твоя реплика, что с сексом у тебя особых проблем нет.
— Ну, надо ж мне было как–то удовлетворять свою юношескую сексуальную озабоченность, пока вы меня игнорировали. Надеюсь, к интеллектуальным беседам вы меня ревновать не будете?
— А что?
— Да где–то неделю назад, я как раз к вашему экзамену готовился, в мою келью вдруг впорхнула одна из этих фей любви. Симпатичная такая девица лет двадцати пяти по имени Рина. Сразу, к моему удивлению, пошла обнюхивать мои книжные полки. Вон, видите, у меня на краю стоит такая потрепанная беленькая книжица?
— Вижу.
— Это избранное Пушкина. Рина первым делом сунула туда нос и строго спросила меня, какое стихотворение мое любимое. Я, как положено послушному ребенку, вскочил вон на ту табуретку, вытянулся по стойке смирно и вдохновенно оттарабанил одно из любимых.
— Серьезно на табуретку влез? — улыбнулась Татьяна Александровна.
— Абсолютно. Дай, думаю, попридуриваюсь.
— Смешной ты, Мишка–коврижка. И что ты ей оттарабанил?
— Одну не слишком популярную вещь, любопытную тем, что написана на фоне активного общения с декабристами: