Читать «Роман в формате хэппи-энд» онлайн - страница 66

— Ты симпатичная! — сказал он, глядя прямо в глаза. — Не замужем? Может, погуляем? Ты где работаешь? Я зайду…

Настя пожала плечами: заходи, если хочется. Но погулять вряд ли удастся. Он со знанием дела кивнул: знаем, знаем. Ваше дело поломаться, наше дело — уломать!

На следующий день он зашел в библиотеку. Оглядел небрежно стены, полки, двух школьниц, зубрящих Лермонтова, остановился взглядом на картинах, но тут же отвернулся: что тут может быть развешено! Ясно, что не Репин.

Присел напротив Насти за регистрационный столик, закинул ногу на ногу и принялся трепаться.

Что он там в Москве… Живет на Арбате… Машина, все дела… А брат у него — бизнесмен с бензином. А это, сама знаешь… И что он Пугачеву видит каждый день близко. А Серега Безруков, который из «Бригады», — вообще лучший друг. И вообще…

И главное, парень–то симпатичный. И мог бы Насте понравится. Но, видимо, наслушался в своей Москве, что тут, в провинции — одни дурочки, пальцем шевельни — валятся к ногам, как груши. Вот и несет его, как Хлестакова.

— Скоро заканчиваешь? — спросил он. — Может, посидим где?.. Надеюсь, ресторан у вас есть?

— Не получится, — сказала Настя. — Ко мне сейчас дети придут заниматься. В студию художественного творчества.

Он недоуменно вскинул бровь: какое еще творчество? Настя не стала объяснять.

— Ты на сколько к нам приехал? — помолчав, спросила она.

— На две недели.

Настя кивнула: ясно. И сказала:

— Знаешь, ты со мной время напрасно не трать. Ничего не выйдет. Поищи другую, если хочешь развлечься. У нас всякие есть.

Он возмутился: за кого она его принимает! Он вовсе не то имел в виду! И остался на занятие студии.

Он не сразу разобрался, что к чему, но постепенно понял, что картины на стенах — Настины, и что в студии она учит детей рисовать, и дети, затаив дыхание, смотрят ей в рот. Тогда он и пейзажи рассмотрел по–другому, внимательнее. И притих.

А когда дети стали расходиться, сказал:

— Что же ты молчала? Я кое–что в живописи понимаю. Знаешь… Тебе надо в Москву… Учиться… Хочешь, я поговорю?.. У меня ведь дядя, родной мамин брат…

— Министр в Кремле? — улыбнулась Настя.

— Я серьезно! — обиделся Дима.

На следующий день Настя повела ребят на берег реки на этюды. И Дима увязался с ними. И уже не трепался. Сидел в сторонке. Слушал ее объяснения… О красоте. О гармонии цвета. О душе картины. Думал о чем–то… Кидал камушки в воду.

И назавтра опять пришел в библиотеку. Взял подшивку журналов. И до вечера просидел за столиком, слушая, как она разговаривает с посетителями. И глаза у него были задумчивые и растерянные.

А Настя думала о том, что все они, столичные, такие: с виду самоуверенные и трескучие, а копни — и окажется, что они издерганные и неуверенные в себе. Может, это у них от ритма жизни? Или, потому, что связь с родной природой нарушена? Вот и Дима как–то потерялся. Как будто считал, что может нравиться девушкам только из–за того, что москвич. А по–другому не может.

В тот день вечером Настя сделала прическу.

Так прошли две недели: он каждый день приходил в библиотеку, сидел, слушал, смотрел, как Настя работает. Когда никого не было, они разговаривали. Иногда он смущаясь, приносил цветы. А вечером провожал ее домой. Смотрел задумчивыми глазами. Иногда Настя замечала, что он хочет сказать что–то важное, но каждый раз его что–то удерживало. Настя не сердилась. Она все понимала. У них там своя жизнь, свои проблемы. Жилье, работа. А она… Все непросто. Ей с ним хорошо — и ладно.