Читать «Великий Новгород в иностранных сочинениях. XV — начало XX века» онлайн - страница 82

После этого потрясения Новгород Великий так и не оправился; он мог бы восполнить свои потери, но не пережил упразднения демократических установлений; на городских стенах, покрашенных с тем тщанием, с каким русские всюду стремятся под покровом ложного обновления скрыть излишне правдивые следы истории, — стенах этих нет больше пятен крови; они как будто отстроены лишь вчера; но на широких прямолинейных улицах безлюдно, а три четверти старинных развалин разбросаны за пределами тесной крепостной стены и теряются среди окрестных равнин, окончательно разрушаясь вдали от нынешнего города — не более чем тени прежнего, с которым его роднит одно название. Вот и все следы знаменитой средневековой республики. Несколько полустертых воспоминаний о славе, о могуществе — призраки, навсегда ушедшие в небытие…

Ныне Новгород Великий — это более или менее знаменитая груда камней среди бесплодной на вид равнины, на берегу унылой, узкой и неспокойной реки, похожей на канал для осушения болот. А ведь здесь жили люди, прославленные своею любовью к буйной вольнице; здесь происходили трагические сцены; блестящие судьбы прерывались внезапными катастрофами. От всего этого грохота, крови, вражды остался ныне дремотно скучный гарнизонный город, не любопытный более ни к чему на свете — ни к миру, ни к войне. В России прошлое отделено от настоящего бездною! Уже триста лет как вечевой колокол не созывает более на совет жителей некогда славнейшего и непокорнейшего русского города; по воле царя в сердцах задушено даже сожаление, стерта даже сама память о его былой славе.

Проявление традиций былой новгородской вольности, «духа подавляемой свободы» (Кокс) Кюстин увидел в волнениях военных поселенцев, после подавления которых «все опять вошло в обычную колею — повсюду воцарились могильная тишь и покой».

С одной стороны, Кюстин противопоставил республиканский Новгород «империи фасадов», а с другой — провел резкую грань между ним и «дремотно скучным гарнизонным городом», где «нашла могилу свобода славян». Поэтому он был «рад… оставить эти места, некогда знаменитые своей разнузданной вольностью, ныне же опустошенные так называемым порядком, который здесь равнозначен смерти».

Почти одновременно с Кюстином в Новгороде побывал полковник Фридрих Балдуин Гагерн. Он сопровождал племянника Николая 1 голландского принца Александра Оранского во время его поездки ко двору российского императора. Он не задумывался о республиканском прошлом Новгорода, и, может быть, поэтому город показался ему «очень новым и веселым». Он заметил «старинные зубчатые стены кремля», Софийский собор и «бронзовую дверь, украшенную барельефами и надписями на латинском и древнеславянском языках», а также то, что «церкви, по большей части, красивы и в хорошем состоянии…».

Наиболее подробные и обстоятельные описания Новгорода первой половины XIX века оставили Э.Б. С. Раупах, И.Ф. У нгерн-Штернберг, А. Хаусвольф и Ф. Мейер.

Уроженец Силезии Эрнст Беньямин Соломон Раупах приехал в Россию в 1807 году и занял в Петербурге место воспитателя в доме директора Липецких минеральных вод Ивана Николаевича Новосильцева. В 1809 году он ездил на минеральные источники и по дороге в Липецк побывал в Новгороде. По всей вероятности, он заранее готовился к встрече с древним городом, в который «спешил войти» вместе с читателем своих путевых заметок.