Читать «Комбинации против Хода Истории(сборник повестей)» онлайн - страница 6
Игорь Гергенрёдер
— Или он с нами пойдёт… — не могу смотреть на него, отворачиваюсь, — или издырявлю его штыком!
— Он — с нами? — У Вячки Билетова — гримаса, точно он надкусил лимон. Издаёт губами неприличный звук.
— С на–а–ми… — протянул Санёк; ему забавно в высшей степени.
— Мы не можем это решать, — неопределённо сказал Чернобровкин, обратился к виновному: — Вы, конечно, отказываетесь?
***
Он безразлично сказал:
— Могу пойти. Но, само собой понятно, не со страху, а от сожаленья. Вина на мне.
— Но вы не подлежите службе! — воскликнул Чернобровкин. — Вы… э-ээ… маленький.
— Я на германской полных три года был!
— В обозе ездовым? — спросил Санёк.
— Правильно мыслишь. Имею два ранения. — Сбросил пиджак на землю, сорвал с себя рубашку, нагнулся. Вся левая сторона спины покрыта застарелыми язвами.
— Шрапнель, — определил Санёк. Раны от шрапнели, бывает, не заживают по многу лет.
— Считаю за одно, а это — второе, — человек распрямился, показал нам на груди ямку от пулевого ранения: пальца на три выше правого соска. — Лёгкое — насквозь.
— А чего… — Санёк остановился на какой–то мысли, — иди, в самом деле, с нами. Интересно будет поглядеть на тя.
— И правда, интересно, — согласился любопытный Вячка. — Звать тебя как?
— Шерапенков, Алексей.
— Ха–ха–ха, Лёнька! — Билетов ликующе, точно он ловко открыл что–то мною скрываемое, обхватил меня за плечи. — Тёзка твой! Вот это да.
Шерапенков пошёл в избу собраться. Через минуту выбежал хозяин, поклонился Саньку, потом — мне.
— Благодарствуем! Вы не сумлевайтесь, он воевать будет, хотя и мозгляк. А убивать его — чего… Ой, занозистый, ирод, а жалко…
Повёл нас в сарай, нырнул в погреб. Мы получили два десятка яиц и шмат сала фунта на полтора.
***
Шерапенков вышел в шинели, в сапогах. И то, и другое ему велико. Несуразно огромной выглядит на нём баранья папаха. Вячка отвернулся, чтобы скрыть смех. А Санёк с самым серьёзным видом похвалил:
— Гляди, а военное–то как ему к лицу! — незаметно подмигнул мне.
Я увидел угрюмую злобу Шерапенкова. Пришла мысль: «Вероятно, при первом же удобном случае он постарается убить Чуносова… или меня… Ох, и следить я буду за тобой! — как бы предупредил я его. — Убью, лишь только что замечу!»
Мы пошли к ротному командиру, уговорившись, чтоб не возникло затруднений, не открывать ему суть дела.
Ротным у нас прапорщик Сохатский, бывший до германской войны банковским служащим. Попив чаю в доме священника, он как раз спускался с крыльца, когда подошли мы.
Чуносов поставил впереди себя Шерапенкова. Тот вместе с папахой — ему по подбородок.
— Малый с этой деревни, всю германскую прошёл ездовым. Просится к нам в роту.
— Где служил? — спросил Сохатский.
Шерапенков ответил, что в 42‑м Самарском пехотном полку. Оказалось, полк входил в корпус, в котором воевал Сохатский.
— Отчего надумал с красными драться?
— Должен, господин прапорщик! — твёрдо сказал, как отрезал, Алексей.
— У него красные невесту снасильничали, — с выражением сострадания объяснил Санёк, — она с горя удавилась. Он и рвётся мстить.