Читать «На исходе зимы» онлайн - страница 74

— Ничего мне не надо. У меня все есть.

— И не думай отказываться. Ничего у тебя нет. Я ведь тоже молоденькая была. Знаю, чего женщине хочется. Особенно перед мужем…

Сказала слово это, а у самой кольнуло в сердце — неладно у ребят получается.

Когда Варя была на работе, открыла ее сумочку, посмотрела в паспорте год и число рождения. Нет, не обманывала Варя. Значит, надо все оформлять. Настоять надо.

— Сын, — позвала она. — Подойди сюда.

Георгий испугался.

— Что? Сердце?

— Нет, ты послушай. И сядь толком. Вот так. Теперь скажи: ты с Варей-то жить собираешься?

— Ясно, собираюсь.

— Это тебе ясно, а больше никому. Почему не оформляете все законно?

— Оформить или нет — какая разница?

— А она так же считает?

— Не знаю. Она ничего об этом не говорила.

— Еще бы она заговорила. Это твое мужское дело. Ей женой твоей хочется быть…

— Она и так жена.

— Это не тебе, а ей решать, кем она себя считает. Ты как мужчина предложение должен сделать… Хоть с опозданием. И не обижай ее. Ее жизнь и без тебя успела обидеть.

30

День выдался как в апреле. Дул сильный южный ветер. Должно быть, готовилась прийти метель, но сейчас в природе все было чисто и ясно.

Василий забежал домой, наскоро позавтракал.

— Куда спешишь? — спросила его Пана.

— На Выселки. Надо Зину проведать, — не оборачиваясь, ответил он.

Зина была его замужней сестрой. Жила она километрах в десяти от Берестянки в маленькой деревушке. Вернее, была когда-то деревушка, а теперь осталось два дома: Зина с мужем-лесообъездчиком да старик-охотник.

— Привет передавай. Пельменей захвати мороженых.

— Ладно. Давай живей.

Любил Василий зимой ездить на лошадях. Как приятно вывести из стойла и запрячь в легкие санки застоявшегося жеребца, кинуть в кошевку навильник душистого лугового сена, зеленого, сочного, будто только что скошенного, укутаться в тулуп, повалиться в сани.

Радостно было ехать, не торопясь, думать, смотреть. Солнце светило в лицо, ласково пригревало лоб и щеки. В небе ни облачка — одна синь неоглядная. Сосны в снегу. Иногда меж сосен ели, черные издали, словно монахи.

Выехал за лог, привстал, огляделся и повернул коня по лесной дороге к стогам. У стогов еще никого не было. Ну, что ж, можно и подождать. Хорошо здесь, тихо. И посторонний никто не явится. Добирали сено с лугов, а это, всегда доступное, оставляли до весны.

Буланый ткнулся мордой в снег. Василий разнуздал его, лег навзничь в сани.

Странно, даже нелепо складывалась жизнь. Вернее сказать, не складывалась, а ломалась. А сложится ли дальше? Это будет зависеть от них. Пану жаль — ей-то за что такие муки и позор? Жалко детишек — кому-то из них расти без отца, кому-то без матери. И так и этак полусироты. И себя жалко. Первый раз ясно представил, что надо все это покинуть, уехать навсегда и от избы пятистенной, которую построил из доброго леса своими руками, и от сада, где сам вырастил малину и смородину, и от всех людей, которых знал с детства, от этих просторов, где так вольно дышится и солнце сверкает по снегам… А что его в городе ждет? Вернее всего, поначалу будет какая-нибудь комнатенка с общей кухней. Да и с работой не сразу получится — кому в городе нужен зоотехник?