Читать «На исходе зимы» онлайн - страница 54
Леонид Андреевич Гартунг
После этого она к матери перебралась, а мне поручили здесь в Берестянке избу-читальню открыть. Так судьба меня к ней все ближе подталкивала. Опять в одном селе жить стали. А вскоре меня к ликбезу привлекли. Являюсь в школу вечером, — среди баб остальных за партой Настенька сидит. Стал я ее обучать. Быстро и ладно дело пошло. Очень понятлива была и с желанием. Иногда допоздна засиживались, и я ее домой провожал. До крыльца доведу, и все. Ни о чем таком ни слова. Может, думаю, обо всем позабыла, оно и к лучшему. Только однажды позанимались мы, и она говорит:
— Больше учиться не буду.
— Неужели, — смеюсь, — все науки превзошла?
— Какие мне науки? В книгу смотрю, а сама мечтаю совсем о другом.
— О чем же ты таком мечтаешь?
— А о том, как бы тебя, дурака, обнять да к сердцу прижать.
Так и бросила ликбез. Ликвидировала неграмотность, но не полностью.
А перед самой войной Пашка пришел. Десяти лет не отсидел. До срока его отпустили. Но все же и эти года его сильно покачнули. Смирный стал, молчаливый и как будто несколько не в себе. Между прочим, он никогда-то сильно умным не был. Встретил я Настеньку и напоминаю:
— Ты не забыла, о чем решено у нас с тобой?
— Помню, — отведает, — если ты ничего другого не надумал. Только не пойму, что ты во мне такого замечательного нашел. Девок кругом полно, а я старая уже.
Старой-то она, конечно, не была. Какая старость в двадцать девять лет.
— Нет, — отвечаю, — ничего я не надумал. А девки мне ни к чему.
— Слушай, Ваня, что я тебе скажу. И все правильно пойми. С мужем мы спим поврозь, но говорить я с ним ничего не говорила. Ждала, что ты мне скажешь. Да и не время еще. Обожди малость. Пусть он хоть на работу устроится. Нельзя же его сразу так опять по голове лупить. Он от того еще не отошел. Сам видишь какой.
Я согласился ждать, а сам, между прочим, почву подготовил, купил у кузнеца полдома для нашего будущего житья.
А через неделю война. Мне, как водится, повестка: на сборы сутки, кружку, ложку, смену белья с собой припасти. И вот ночь на дворе. За стенкой песни проводинные поют. А я сижу один в своей половине. За окном дождь как из ведра хлещет. Сижу, огня не зажигаю и планирую: чуть дождь поутихнет, пойти около ее дома постоять. Может, выйдет невзначай, окликну, хоть парой слов перекинемся. Война ведь такое дело — может, и поговорить больше не придется. И в это самое время слышу — дверь в сенях тихонько так брякнула и снова затворилась. И Настенька входит.
— Не пугайся, — шепчет, — это я.
Обнял я ее, а платье на ней мокрое-премокрое, хоть выжимай. Она без всяких его долой.
— На, — говорит, — повесь над плитой. К утру высохнет.
— А если Пашка тебя хватится?
А она мне даже со злом с каким-то:
— Не хватится. Он пьяный спит. А хоть бы и хватился… Он сколько лет был в отсутствии, можно же мне за всю жизнь одну ночь поотсутствовать?