Читать «На исходе зимы» онлайн - страница 41

В такой ненастный вечер читателей совсем мало. И, несмотря на непогоду, явились шахматисты. Это народ тихий и приличный. Шахматы — игра, родственная чтению. Хуже, когда приходят «козлисты»-доминошники. Эти хоть и божатся вести себя прилично, все же иногда забываются, и в тишине библиотеки раздается вдруг как выстрел:

— Рыба!

Все испуганно смотрят на Ивана Леонтича. Он неторопливо приближается к «козлистам» и говорит только одно слово:

— Всё!

Посрамленные игроки удаляются. Уговаривать старика, они знают, бесполезно.

Но сегодня «козлистов» нет. Варя за отдельным столиком зарылась в журналы, подбирает материал для выставки к пятидесятилетию образования СССР. Сегодня утром Иван Леонтич похвалил ее за то, что она удачно подобрала передвижку для животноводов. Похвала была высказана мельком, но весь день после этого Варя чувствовала себя счастливой.

А Юлька Кружеветова просто сидит и читает. Вообще говоря, она не очень увлекается чтением. Это Иван Леонтич засадил ее сегодня за книги нового поступления.

Иван Леонтич открыл глаза, поправил спустившиеся на кончик носа очки, оглядел строго свои владения. Вроде бы все в порядке. Юлька уже бросила читать и, склонившись над листом ватмана, раскрашивает серебряной краской заголовок стенгазеты. В нежных пальчиках ее тонкая кисточка. Почерк у нее ровный, округлый. Когда переписывает статьи, буква за буквой шагают, не нарушая строя, как физкультурники на параде.

А у Вари почерк совсем детский, по всей вероятности — навсегда останется таким. Поэтому Иван Леонтич не поручает ей заполнять карточки каталога. Но она любит книги. Старик привык наблюдать, как люди берут в руки книгу. Иной хватает ее грубо — словно полено. А другие прикасаются к книге с затаенной нежностью, будто к ребенку. И Варя относится к таким. Дашь ей обрабатывать новые книги, отнесет их в сторонку, усядется. Шелестят страницы, поскрипывает старый венский стул, а потом наступает тишина. Посмотришь, а она уже читает. Лицо тихое, счастливое и ничего кругом не замечает. Окликнешь — встрепенется, как птица на ветке, вскинет удивленные глаза, поспешно возьмется за шариковую ручку.

Сначала Иван Леонтич думает о девчатах, затем о том, что в новой библиотеке пора уже красить окна на второй раз. Затем о сегодняшней телеграмме от Тополева: «Буду Берестянке начале марта». И сегодня же Васицкий звонил.

— Ты слышишь меня? К тебе писатель собирается. Тополев. Ты его знаешь?

— Как не знать? Помню его, когда он еще без штанов бегал.

— Про штаны ты забудь. Я серьезно. Надо бы что-то организовать… Ну, читательскую конференцию, что ли. Чтоб встретить как полагается.

— Оркестр духовой готовим.

— Опять ты без балагана не можешь? Человек на родину приедет, а ты со своими шуточками. Все-таки понимать надо, когда уместно, а когда нет… Так вот, насчет читательской конференции подумай. И не только подумай — организуй… Там у тебя практикантки. Учителей привлеки…