Читать «На исходе зимы» онлайн - страница 17

— Да не перед тобой, а перед ним.

Это уже сложнее. Что тут скажешь? Ей самой понять бы пора. А если до сих пор не поняла, так, наверно, и не поймет.

Конечно же, не виновата, что безвременно Петр погиб, не виновата, что в тридцать пять лет к молоденькому потянуло, не виновата, что с утра до ночи на работе пропадала, что сыну родному слова доброго сказать было некогда… А если честно, так чья же еще вина, как не ее. Только, возможно, не виновата она в своей вине.

— Чем заслужила я такое? — повторила она, уже гневаясь на мое молчание. Ждала успокоения, а я не умел успокоить. Только спросил:

— Сходить?

Я уже привык и не протестую, что мне поручения всегда ото всех самые трудные и деликатные. Я и супругов на деревне мирю, и деньги для других занимаю, и даже сватаю.

Но Анна аж передернулась:

— Не смей! Еще чего не хватало.

Сказала — как отрезала. И ушла к себе в горницу, затворилась.

Не знаю, что она там переживала, а я ночь не спал. Все думал о ней да о блудном моем племяннике. Да и как не думать? Родная кровь. Когда Анна чертенком этим еще только тяжела была, я уже его жизнь обдумывал. Почему-то уверен был, что мальчонка появится на свет. Так и случилось. И не кто иной, как я,

«Бесприданница»

 этого из роддома тащил, ибо Петр в ту пору трактор перегонял и был в деловом отъезде. Георгию года не было, я коня ему деревянного купил, чтоб по жизни всадником гордым проскакал, наподобие тезки своего Георгия Победоносца. И все детство его у меня как на ладони.

И глистов ему выводили, и крючок рыболовный из уха вызволяли, и мыли мальчонку, и стригли, и следили, чтоб пипкой не играл.

Нет, нелегко мальчонку вырастить. Девочка, она ласковей, домашней. И к матери льнет, а этот с утра до поздна на улице, или в лесу, или на конюшнях. Ноги и руки все в цыпках. В избу не загонишь. И вечно лез туда, куда не надо, где до смерти — два вершка. Или себя испытывал — не пойму. Будто дразнила его беда и к себе звала. И в колодец он в ведре спускался — с трудом вытащили, и на озере в прорубь проваливался, и ногу топором рубил, и на спину жеребцу необъезженному вскакивал. И никогда ни одной слезы. Побледнеет весь от боли и страха, но крепится. И что больше всего меня радовало — рано хватка мужицкая у него появилась. Хоть вилы, хоть топор в руки возьмет — будто век держал.

Все шло в общем-то ладно, до одной поры. А именно до появления Юры. Георгий тогда уже в пятом учился. Надо справедливость отдать, после смерти Петра Анна долго себя строго держала, хотя, конечно, находились соблазнители — баба она и сейчас еще ничего. Но пришло время, и ее бес попутал. Приходит ко мне вроде посоветоваться, а у самой, как это бывает, все уже решено. Так и так, мол, мужчина меня сватает, как быть, я ведь еще не старая.

— Какой мужчина?

— Юра-электрик.

Электрика этого я знал. Высказал опасение:

— Он вроде бы из тюрьмы.

— Подумаешь, беда какая, — отвечает мне. — А разве не может человек по-новому жизнь начать? Разве так не бывает?

И то правда — бывает. И еще правда, что в одиночестве жизнь свою проводить никому не интересно. Но одна заковыка — Юра этот моложе ее на десять лет.