Читать «Апсары - пилоты небесных колесниц» онлайн - страница 14

Смит рассказывал с гордостью о своем контракте на работу. Говорил, что в нем все для него до самых мелочей прописано. И на чем ему надо летать, в отелях, какого класса жить, что даже нельзя есть и пить, а если что, так, где и как лечиться. Особенная статья о его статусе прописана и никаких, говорит, опасных связей. Только женщины могут быть из ….

— А у тебя, как? — Спрашивает хитро щурясь.

— А у меня тоже контракт. — Говорю, хотя по правде, никаких бумаг. Просто вместо контракта — кукиш. Так все на словах. Потому и дурили нас.

— У нас тоже все прописано. И где жить, как летать, что есть, что пить.

— А водка, у вас в контракте тоже прописана? — Смеется. Видно понял все, а может уже знал, что мы как рабы, бесправные и даже никем не прописаны. Все у нас только на словах. Недаром ведь говорят, ну что с них взять, ведь они же русские!

Он мне, чем еще запомнился, этот добряк, Смит. Что не чурался и как–то спокойно и без надрыва общался. Не то, что я испытал через несколько дней после его отъезда.

Летающий транспорт

Каждое утро, как только мы приступали к работе, мимо нашего ангара пробегал какой–то спортсмен. Белый мужчина в кроссовках, спортивных трусах и майке. Никаких дверей, ворот не было, все у нас открыто, и я уже не раз видел, как он, пробегая, смотрел на наш вертолет и запоминал, как мне показалось тогда, чем мы тут занимаемся. Спросил Маусэя, а он говорит, что это французские пилоты с президентского вертолета. Они попеременно работают летчиками, две недели живут и летают, а потом улетают на неделю домой в Париж. А русские летчики их сменяют, но никуда не улетают, так и сидят в гостинице, смены своей очередной дожидаются. Меня это сообщения обрадовало, так как мы уже оставались впятером, и хотелось нового общения. Тем более со своими, да еще летчиками. Попросил Моусея с ними переговорить и договориться о встрече. Но он как–то с прохладцей к моей просьбе отнесся. Я стал настаивать, а он мне ответил, что с ними ему не договориться. Сам сходи и переговори. На том и решили. На другой день, улучшив минутку, пошел вдоль рулежки к ним, в ангар, что был вовсе не рядом с нами, а через несколько сотен метров. Пока шел, вижу, как на эту же рулежку, по которой иду, заворачивает самолет Ан‑24 с камбоджийским экипажем. Я и опомнится, не успел, как они уже рядом оказались. Чуть не задавили, оглушил меня грохотом винтов своих двигателей. При этом я на кабину глянул и увидел мельком, как чье–то любопытное и явно русское лицо мелькнуло за стеклами пилотской кабины.

Подошел к ангару, где стоял вертолет Алуэт французский, а они его как раз выкатили и возились рядом. Я подошел, объяснился, что мол, русский и камбоджийцам помогаем, что тут рядом работаем, и пусть передадут сменщикам русским, что я о них спрашивал, хотел бы с ними встретиться. Те послушали, пообещали передать. Постоял, посмотрел, как они крутились. Развернулся и назад. А тут опять, этот самолет попадается мне навстречу. И шустро так мимо меня с ревом движков катится. Я опять глянул и снова увидел лицо пилота, а тот мне в приветствии рукой помахал. Ну и я ему тоже. Привет, мол.