Читать «Темная Материя (сборник)» онлайн - страница 26

Уже совсем темно. Москва блестит золотыми огнями. За гирями должен подойти Константин.

– К ним есть инструкция? – выдыхая пар, Константин придирчиво осматривает гири, пробует на руку и на зуб.

– Конечно. Вся оригинальная документация и оригинальная упаковка, – я перевешиваюсь через перила и слежу за снежинками, падающими в темную стылую пропасть.

– Здесь царапина.

Я мысленно считаю до двадцати.

– Я возьму эту, – Константин хлопает по гире ладонью, как будто это арбуз, – кстати, вы не знакомы с ***? Он у нас в общих друзьях?

– Возьмете к гире шезлонг? – неожиданно осеняет меня. – Если не возьмете, я брошусь с моста.

– Детский? Не, детский задаром не возьму. Бросайтесь.

– А не задаром?

Константин критически осматривает шезлонг.

– Тысячу дадите?

– Имейте совесть!

– Ладно, пятьсот.

– Но вы напишете моей жене на ФБ большое спасибо.

– Как вы объясните недостачу средств?

– Я скажу, что купил себе проездной и немного еды, а сам буду голодать и бегать пешком.

– Толково.

Я передаю Константину деньги и шезлонг.

Мост. Река. Осиротевшая гиря.

Иногда обстоятельства складываются так, что решение просто вопиет.

– Але! Привет! Ну как? Устал? Замерз? – жена снижает тональность, – у тебя все купили?

– Все. (я подталкиваю гирю к пропасти)

– Какой ты молодец! – (жена довольна) – Иди уже домой. Кастрюли я продала, но осталась сковородка – сделаю тебе яичницу.

(– Мамочка, я сняла штанишки, чтобы пописать, ты их не видела?)

– Скоро буду!

Бултых!

Я запихиваю пустой баул за пазуху, Машкины трусы в горох прячу в карман. Баста, трусы не продаются. Стану старенький – буду смотреть и вспоминать, как она гоняла лопаткой муравьев.

В черный пролом во льду сыплется снег.

Киевский вокзал белеет в темноте, «Рэдиссон» светится неоном, из труб ТЭЦ в черное небо вырывается густой малиновый пар.

Воздушные терзания

Дедушка отмучился.

Омытый и обряженный, он смирно лежал в своем гробу, строгий и безучастный, полностью готовый поплыть по волнам великого Эфира.

– И не подумаешь теперь, что он доставил нам столько хлопот, правда?

– Да. Спасибо тебе.

Алевтина, не меньше меня измученная двухнедельной дедушкиной агонией, тронула меня за локоть траурной перчаткой и с благодарностью заглянула в глаза.

– На той неделе мы вам все оплатим.

Мы распрощались, однако уже к вечеру она набрала мне:

– Але! Артем? Доброй ночи! Мне только что позвонил юрист с кладбища, у нас ЧП, дедушку не пускают в Эфир!

– Правда?! Почему?!

– У него набивка иностранная на груди – нужен перевод…

– И это только что выяснилось?!

– Да, не говори, блин! Это родственники облажались… А теперь спрашивают: «Можно ли хоть что-то с этим делать?» В рамках бюджета, разумеется…

– Вот козлы!

– Точно… Ты сможешь поправить в ближайший час?..

– Алевтин, прости, я не могу…

– Артем, дедушку не пускают в Эфир.

– Алевтин, я голый, я в бане, я за городом, я уже выпил…

– Артем, горит Эфир!

Спорить было бесполезно. Чертыхаясь, я слез с полки, извинился перед братвой, кое-как оделся, захватил фонарь, лопату и через час вместе со знакомым татуировщиком раскидывал мерзлую глину.