Читать «Стрела, монета, искра» онлайн - страница 34

— Джоакин Ив Ханна. Я — новый щит вашего хозяина.

После чего пожал руки мужчинам, потрепал по головам детей и с хозяйским видом прошелся вдоль обоза, разглядывая, что где, как устроено, хорошо ли уложено. Хармон даже заподозрил было, что вот-вот получит пару ценных советов и важных замечаний, однако после осмотра Джоакин лишь одобрительно покивал. Остальная свита скучилась поближе к хозяину и принялась весьма вопросительно молчать.

— Я нанял третьего охранника, — сообщил Хармон. — Жена любит мужа, а монета — меч.

Вихренок восторженно хрюкнул, Луиза улыбнулась. Конюх проворчал:

— А стряпать-то тебе, жена, побольше придется. Может, хоть теперь расстараешься.

Снайп бросил: "Ну…" — не так, чтобы с ревностью, а быстрее, с сомнением. Доксет же растерялся и не сказал ничего, но первым подкрался к новенькому и стал кружить около него, пристрастно разглядывая. Следом пошли на сближение и остальные.

Едва обоз тронулся, Джоакин определил себе место: чуть впереди головного фургона, которым правили поочередно Хармон и Снайп, немного слева. Это была гибкая и удачная позиция. В безлюдных местах Джоакин мог придержать кобылу, поравняться с фургоном и поделиться с хозяином той или иной своей ценной мыслью.

— Что за дорога такая? Не дорога, а одни ямы. Здешнему лорду надо бы о ней побеспокоиться, а то позор же, — говорил Джоакин не так, будто жалуется, а этак по-отечески журил неведомого лорда. — Лошадка-то моя ничего, плавно идет, а в фургоне у вас, поди, весь зад отбить можно.

Или говорил:

— Тучи сгущаются, может дождь пойти. Но мне-то ничего, к дождю не привыкать. Я считаю, надо всякую погоду любить.

Или так:

— Я вот не понимаю таких земель, как Альмера. Я люблю: если север, так чтоб снег, если юг, так чтоб жарища, равнина — значит, равнина, горы — значит, горы. А тут и не холодно, и не жарко, и на скалу не влезешь, и по степи не поскачешь. Холмы вот эти — что это такое?

Зато, въезжая в очередную придорожную деревню, молодой воин выдвигался ярдов на десять вперед и шествовал во главе обоза, как знаменосец в авангарде войска. Как и всякий человек с мечом, он вызывал у крестьян сперва опасение, а затем любопытство. Когда Джоакина спрашивали, он отвечал гордо и немногословно:

— Мы — люди Хармона Паулы.

В обеденный привал Джоакин не выявил ни малейшего беспокойства, а просто сел около торговца и безмятежно ждал, пока ему выделят причитающуюся долю харчей. Ломоть сыра и кусок ветчины, которые отрезала ему Луиза, оказались больше, чем у Вихря и Снайпа.

Для ночлега Хармон предложил парню место в головном фургоне, в задней его половине — вместе со Снайпом и грузом посуды. Тот отказался:

— Я люблю, когда небо над головой. Люблю чтобы свободу чувствовать, а то спать на досках, среди мешков — я этого не понимаю.

Он расстелил под ясенем жупан, подложил под голову седло, укрылся плащом и вскоре уснул крепким сном. Если судить по басовитому похрапыванию, которое издавал Джоакин, ни страхи, ни угрызения совести не тревожили его.