Читать «Стрела, монета, искра» онлайн - страница 151

Механик Луис Мария осторожно приблизился к Эрвину:

— Не помешаю, милорд, если я тут, около вас посижу?

Эрвин пожал плечами и разрешил.

Механик присел на торчащий из земли ивовый корень. Луис выглядел удрученно, на его подбородке краснела свежая ссадина.

— Это что?

— Ничего особенного, милорд. По неуклюжести своей споткнулся и упал.

Ну да, конечно.

Воинская жизнь была бы кромешной скукой, если бы не милые маленькие развлечения. Солдаты любят весело пошутить над кем-нибудь. Если человек не засмеется, а, скажем, рассвирепеет и полезет в драку — тем забавнее. А если обидится, расстроится — совсем чудесно, надолго будет пища для насмешек. На роль жертвы лучше всего подойдет человек хилый, беззащитный и ранимый. В составе эксплорады таковым являлся Луис Мария.

В Замшевом лесу, после отбытия из Спота, механик сделался мишенью для череды прелестных шуточек. Сперва кто-то подсыпал колючек под седло Луису, и осел свирепо скинул блондина наземь. На беду, тот не сразу уразумел причину. Провел долгие переговоры с осликом, призвал его быть хорошим мальчиком и вновь попытался сесть верхом. Серый Мохнатик вторично швырнул Луиса на грунт. Отряд покатывался со смеху. Лишь после третьего падения жертва догадалась заглянуть под седло.

Затем Луис потерял свой листок со стихотворением. Перерыл свои вещи, побродил по лагерю и, в конце концов, нашел листок под деревом — смятый, мокрый и подозрительно желтый. За ужином механик угрюмо молчал, а воины нет-нет да и бросали какую-нибудь строку из стиха — кто что запомнил. Конечно, все наиболее сентиментальные слова греи заменяли пошлостями.

— Вы бы видели, милорд, — позже рассказывал Эрвину Томми, — у Луиса глазенки стали влажные, что у коровы. И язык проглотил. Пытается сказать, а выходит только мычание. Сглотнет, помычит — и дальше молчит. Ну, точно, корова! Жаль, вы не видели.

А однажды, укладываясь спать, Луис развернул одеяло и обнаружил внутри нечто такое, от чего с воплем вылетел из шатра. То был дохлый барсук, порядком подгнивший.

О предыдущих случаях Эрвин знал понаслышке, последнему стал свидетелем сам. Испуганный крик Луиса привлек его внимание, он подошел посмотреть, в чем дело. Эрвин подозвал Теобарта и спросил, считает ли капитан нормальными такие события.

— Обычное дело, милорд, — ответил кайр. — Воинам скучно, вот они и забавляются.

— Разве это не нарушение дисциплины?

— Это простительные шалости, милорд. Люди станут роптать, если не позволять им даже такой ерунды. А тому, над кем шутят, это только идет на пользу: пускай учится хладнокровию.

Луис никому не жаловался и старался мужественно переносить издевательства. Это было правильно — сохрани он бесстрастность, от него отстали бы. Вот только у него не слишком получалось. Глаза Луиса и вправду были на мокром месте и от обиды начинали влажно блестеть. Это слишком забавляло воинов, чтобы те могли отказать себе в удовольствии. Вскоре Луис стал замкнут, избегал разговоров, и, изнывая от одиночества, то и дело старался оказаться где-нибудь около Эрвина. Молодой лорд виделся ему, наверное, единственным человечным существом в отряде.