Читать «Баронесса Настя» онлайн - страница 149
Иван Владимирович Дроздов
— Я вызову вас на дуэль.
— Не волнуйтесь, мой друг, — ответил генерал. — Кейда — богиня, а боги плотских влечений не знают. Они любят всех, но сердца своего не отдают никому.
Вильгельм согласно кивал головой.
У Павла Николаевича и фрау Мозель родился сын, они назвали его в честь отца — Пауль и были счастливы.
Кейда, невзирая на ревность глухо урчащего Анчара, любила нянчить Пауля, нежно прижимала к груди головку младенца, миловала его, целовала.
Однажды в такую радостную для неё минуту Павел Николаевич сказал:
— Скоро Ацер позовёт вас и Пряхина в пыточный бункер. Он решил сбросить в преисподнюю генерала фон Линца,
— Фон Линца? В преисподнюю? Не понимаю вас, Павел Николаевич.
— Мой прибор дважды улавливал слово «пыточная». Похоже, братья–каменщики казнят там отступников. Да вот… Включаю…
Прибор захрипел и Кейда услышала:
— «…генерала в преисподнюю… Или ты возражаешь? Может, ты намерен простить отступника?»
Кейда похолодела. Генерал у них был один — фон Линц!
Потянулась к трубке телефона, но Павел Николаевич остановил её:
— Генерал уже там, в «пыточной». Вы только повредите делу.
— Но позвольте, я должна помочь!
— Помочь?.. Ацер позовёт вас, покажет пытку, захочет устрашить. Ну а там уж посмотрите, чем и как вы можете помочь генералу. А сейчас идите к себе. Ацер вас будет искать.
Кейда увидела Ацера в Рыцарском зале. Он был весел. Поцеловал ей руку, пригласил в машину.
— Вы чураетесь моего общества, а я хочу вам показать нечто, что немало вас позабавит.
Кивнул на пса.
— Оставьте его здесь.
— Э-э, не–е–т. Без него не поеду.
Ацер пожал плечами.
И в машине, и на катере Кейда пыталась выглядеть весёлой, легкой и беспечной, хотя умом и сердцем слышала опасность. Она вспомнила, что в замке генерала не было. Обыкновенно, он встречал её в Рыцарском зале или ждал у Вильгельма, который часами стоял у карты и отмечал флажками продвижение на востоке русских, а на западе — англичан и американцев. Кейда тоже заходила к Вильгельму и слышала, как он с генералом переживал каждое поражение немцев. Странно ей было, но оба они с гневом клеймили союзников, и больше всего англичан. Когда же радио разнесло весть о страшных бомбардировках Дрездена, они плакали. В бессильной злобе повторяли: «Дрезден, Дрезден — зачем?.. Там же не было ни войск, ни заводов — одни фарфоровые чашечки…» Два взрослых человека, два боевых офицера скрежетали зубами, грозили кулаком в сторону Англии. «Черчилль — скотина, свинья!.. Вот они великие демократы — Черчилль и Рузвельт, мировое правительство, кухня, где варится коктейль из войн и революций!»
…Склонный к юмору Черчилль просил авиаторов сделать «шторм» — не штурм, а «шторм», — то есть превратить красивейший в Европе город — старинный саксонский Дрезден — в море огня. Это была месть Америки и Англии за бомбардировки Лондона и Ковентри. И ещё — хотелось произвести впечатление на Сталина, чтобы на конференции в Ялте «дядюшка Джо», которого «слишком уж занесло», был посговорчивее.