Читать «Моя рыжая проблема» онлайн - страница 27

Рыжий стиснул мою руку так, что пальцы хрустнули, и волна боли докатилась до самого плеча. Он сместился, загораживая меня от взгляда мастера, и одновременно слегка наклонился. Поза выглядела откровенно угрожающей.

— Я не оставлю Трикси. Она пока ничего не знает. Я обещал её защищать.

Мастер красиво изогнул бровь. Свободные щупальца у него за спиной шевельнулись, свиваясь в спирали и кольца.

— Неужели и от меня тоже?

На висках у меня выступили капельки холодного пота.

Может, в местных реалиях я не очень‑то разбиралась, но зато хорошо представляла, чем может обернуться для нас двоих гнев псионика высшей ступени, к тому же не отягощённого правилами и моральными запретами моего мира.

Решение надо было принимать быстро.

Шрах, почему дядя Эрнан никогда не упоминал о том, что от самого рационального выбора могут так подгибаться коленки?

— Тейт, не надо, — сказала я тихо, успокаивающе заглядывая рыжему в глаза. — Все будет хорошо, думаю. Иди и разберись со своим наказанием.

Взгляд у Тейта стал угрюмым.

— Я обещал защищать.

— Знаю. И у тебя уже получается очень хорошо. Но ведь от тебя я как‑то сама защитилась, верно?

Как ни странно, аргумент подействовал. Тейт выпрямился, глядя на мастера, приложил руку к груди на секунду — и, разбежавшись, прыгнул в дыру. Только и мелькнули концы алого шарфа. Я была теперь наедине… наверное, все‑таки с чудовищем, а не с чудом, потому что рыжий никак не походил на парня, который беспокоится по пустякам, а с мастером он категорически не хотел меня оставлять.

— Значит, Трикси Бланш.

Моё имя не напевное. Оно шипящее и колючее, как сердитая кошка. Но этот чешуйчатый Оро — Ич умудрился произнести его так тягуче, плавно и мягко, что оно прозвучало строкой языческого гимна. В голове приятно зазвенело.

Плохо.

Уже не говоря о том, что Тейт ни разу не упоминал мою фамилию.

— Да, мастер, — ответила я, стараясь копировать произношение рыжего.

Чешуйчатую помесь осьминога с пауком это изрядно позабавило. Знать бы ещё, почему.

— Приложи руку к груди, у сердца — так будет вежливей. Голову можешь склонить к плечу, если хочешь проявить высокую степень уважения. Когда‑то давно такой жест означал, что ты готов подставить свою шею под удар господина, но, к счастью, немногие помнят эти времена. Подойди ближе, Трикси Бланш. Мы будем говорить.

Говорить? Очень хорошо. Поговорить я совсем не против.

Похоже, само понятие о приватности и о праве личности на неприкосновенность здесь отсутствовало, потому что стоило сделать пару шагов, как мастер выкатил одно из щупалец и, обхватив меня под грудью, поднял на добрых два метра. Чешуйки оказались шелковистыми и горячими, да и пахло от него не по — змеиному кисло, а чем‑то пряным и дурманящим, вроде благовоний. Но все равно стало не по себе. Он бесцеремонно повертел меня, разглядывая с разных сторон, затем пересёк террасу, выбирая более светлое место.

Я продолжала болтаться в чешуйчатой петле, и это начинало нервировать.

Он словно подслушал последнюю мысль и усмехнулся.

— Мы похожи, Трикси Бланш, — сказал мастер, усаживая меня на одно из своих щупалец так, что мы оказались почти на одном уровне. Получалась беседа лицом к лицу, глаза в глаза; весьма опасно, учитывая, какое гипнотическое действие оказывал его взгляд. — Ты сильный маг. Но прискорбно неумелый.