Читать «Биография» онлайн - страница 177

Незнакомые мужчины подняли гроб. Аннушка рыдала, тетя Граня шла молча, теребя кончик платка, роняя крупные, словно горошины, слезы.

На Рогожском — в прошлом старообрядческом — кладбище среди других могил было немало тех, в которых покоились бабушкины родственники. Над могилами возвышались мраморные надгробия и восьмиконечные староверческие кресты, мрачные и массивные.

Бабушка носила фамилию мужа, ее должны были похоронить там, где лежит он. Но незадолго до смерти она сказала:

— Не хочу быть с ним! С отцом и матерью положите.

Бабушкину волю выполнили. Она нашла вечный покой возле родителей. Этим — так решил я — бабушка окончательно отмежевалась от своего мужа — фабриканта Сизова.

Кладбищенская старуха-нищенка, узнав, что хоронят Варвару Федоровну, выдавила из сухих глаз две слезинки и стала вспоминать, какой богатой была бабушка.

— Не в богатстве счастье, — сухо сказала ей тетя Граня и почему-то посмотрела на меня…

Много воды утекло с той поры. Возле бабушкиной могилы появилась еще одна — в ней лежит моя мать.

Я часто вспоминаю довоенную пору — ту пору, когда был мальчишкой, потому что старость — не радость. Хочется сбросить лишние годы, снова познать и открыть для себя то, что было познано и открыто в детстве. Ведь детство никогда не повторить, как не повторить первую любовь, и никогда не забыть, как не забыть войну, о которой напоминают старые раны. Мне все чаще и чаще кажется, что там, на фронте, я ходил в атаку за березовую рощу — маленький уголок на моей земле. Закрою глаза и вижу ее — рощу; слышу птичьи голоса, жужжание шмелей, шелест листвы, ощущаю запахи трав. Мысленно пробираюсь с Аннушкой через заросли. И снова чувствую себя мальчишкой.

Птичьи голоса, жужжание шмелей, шелест листвы — все это гармонично сливалось в одно целое, не действовало на нервы, не раздражало, как раздражает окрик, свист бича, скрип телеги, а умиротворяло, образуя в душе то, что теперь в моем понимании называется покоем, лесной тишиной, потому что она, лесная тишина, — это тоже звуки, но звуки особые, ласкающие слух, успокаивающие и в то же время пробуждающие желание познать мир, природу, найти в ней что-то новое, еще не открытое тебе, к чему ты покуда не прикоснулся, но обязательно прикоснешься и поймешь тогда, как прекрасна земля, давшая тебе право называться русским — самым щедрым, самым добрым, самым сильным человеком на всей планете, — земля, ради которой ты не только кровь свою пролил, но и жизнь отдашь, если она потребуется земле твоей — той, на которой ты пережил невзгоды, лихие годины, но которую не променяешь ни на лазурные берега, ни на горные вершины, увенчанные снеговыми шапками; и где бы тебе ни пришлось скитаться, ты всегда будешь вспоминать белоствольные березки на суглинке, пение лесных птах, жужжание шмелей, шелест листвы, и твое сердце в эти минуты будет наполняться тихой радостью, и на душу опустится, как туман на реку, сладкая тоска — воспоминания детства.