Читать «Заслуженный гамаковод России» онлайн - страница 99

Но сейчас мне стоило подумать о ближайших часах: я находился не слишком далеко от гостиницы и нашёл бы дорогу обратно, вот только явно не хотелось мне пока возвращаться в общество наглой и тупой хозяйки, способной лишь висеть у нас на шее. Я же ведь прекрасно всё вижу и понимаю, и стоит хозяину бросить только слово: завтра уже она исчезнет из нашей стаи и нашей жизни, уступив место кому-то ещё. Тем более что неоднократно я намекал уже на это: перевёрнутая мною миска, несколько побегов во время совместного с нею выгула, и пара лёгких укусов: какие ещё должны быть знаки, сигнализирующие о моём недовольстве? Ведь когда она по-настоящему меня рассердит: я ведь могу и не сдержаться и тяпнуть по-настоящему. Она что же о себе думает, пигалица несчастная: она одна такая, и хозяин будет долго терпеть никчёмные выкрутасы, способные надоесть кому угодно?

Погрузившись в переживания, я выбежал на тротуар: солнце уже светило ярким летним светом, и появившиеся люди – как и всегда – боязливо обходили меня стороной, торопливо отводя взгляды. Здесь не было собак: обставленная яркими витринами улица явно не предназначалась для регулярных совместных прогулок, и только где-то в глубине дворов слышался глухой сиплый брёх. Несчастный страдалец то ли напрасно облаивал кошку, забравшуюся на недосягаемую высоту, то ли выяснял отношения с кем-то из людей: даже я не слышал намёков на ответное гавканье.

Политая водой и явно вычищенная улица почти не содержала интересных для меня запахов: лишь у фонарного столба слабо пронюхивались давние полустёртые отметины, ряд же шедших дальше мелких столбиков оказался загажен следами многочисленных машин.

А на меня уже посматривали из-за витрин: в открывавшихся магазинах уже ходили вставшие так рано люди, и кто-то даже показал на меня пальцем. Не люблю фамильярности, тем более от посторонних типов, не годящихся хозяину даже в подмётки! Я остановился и посмотрел на наглеца: маленький мальчик радостно указывал на меня высокой взрослой женщине, и женщина что-то говорила и кивала головой, довольно улыбаясь. Вот ещё! Нашлись ещё ценители и поклонники: только ведь помимо наглых дур и лезущих куда не надо мужчин я не люблю ещё и маленьких настырных детей, совершенно не умеющих вести себя со взрослыми сильными собаками.

Они ведь что думают, приходя к нам в гости: будто я – большая мягкая игрушка, которую можно таскать за хвост и завязывать на шее бантики. Вот уж нет: это пускай они кошек таскают, а бантики навешивают пуделькам и терьерчикам, явно не имеющим ничего против. Мне же – помимо дорогого ценного ошейника – подошли бы лишь медали на шею, способные продемонстрировать моё особое отличие. Медалей мне однако ж пока не дают, ну а хозяину как об этом скажешь? У него ведь тоже не имеется ничего такого, хотя равных ему по силе я ещё не встречал. Но он, наверно, просто не обращает на такие вещи внимания, предпочитая твёрдые надёжные признаки могущества ярким дешёвым погремушкам.