Читать «Одинокая душа для ведьмы с ребенком» онлайн - страница 2

— Олежка, пойдем ко мне на ручки? Мы с тобой тут рядом посидим, не бойся. Твоей маме нужно выпить лекарство и немного успокоиться. Хочешь, я принесу книжку, посмотрим картинки?

Малыш помотал головой и вцепился в меня еще крепче.

— А яблочко хочешь? Свежее, только с дерева.

— Он слишком испугался, — объяснила соседка. — Но ты, дочка, не уходи. Мало ли что понадобится.

— Конечно, мам.

Так, значит, мой малыш — Олежка, а это соседская дочка. Серьезная девочка, похоже. Но кто я? Та «я», которую я помнила, спокойно заснула у себя дома после совершенно обычного вечера и никак не могла очутиться в этом совершенно мне незнакомом месте, среди незнакомых людей и с чужим малышом на руках. Малышом, который называет меня мамой, и что-то во мне откликается…

Кстати, здесь самое начало вечера: опустились первые сумерки, но фонари еще не горят… Впрочем, летом темнеет поздно.

Я сделала крохотный глоток чая. Руки затряслись, девочка быстро перехватила чашку, а соседка обняла меня, присев на широкий подлокотник кресла, забормотала успокаивающе:

— Маришка, дорогая, все хорошо. Все закончилось. Ты жива, твой сынок жив и здоров, а козлу твоему туда и дорога, давно говорили ему, что допьется.

— Он бил маму, — сказал вдруг Олежка.

Соседка ахнула.

— Куда? Марина, где болит? Может, позвать врача? Лена, сбегай, скорая еще не уехала?

Я попыталась пожать плечами. Получилось наполовину: та сторона, которой я вышибла дверь, от попытки пошевелиться вспыхнула болью. Девочка умчалась, соседка так и сидела рядом, тихонько гладила меня по голове, а я все сильнее дрожала, и даже близость испуганного ребенка не помогала сдержаться.

— Сынок, — прошептала я, из последних сил подавляя подступившую истерику, — ты не бойся, сейчас уже нечего бояться, все хорошо. Просто я тоже испугалась.

Он в ответ обнял меня еще крепче.

Вбежала все та же женщина в белом халате, за ней вошел полицейский.

— Она начала говорить, — объяснила соседка.

Полицейский придвинул себе табурет, положил на стол папку, достал бумагу и ручку.

Лена все-таки взяла у меня Олежека, шепнув ему, что маму будет лечить тетя-доктор.

Полицейского я не стеснялась. Дала себя осмотреть и снова чем-то смазать, отстраненно вслушиваясь в торопливую скороговорку врача, диктующего для протокола все мои ссадины, ожоги и ушибы. Инстинкт подсказывал плыть по течению.

Чай остыл. Руки все еще дрожали, но истерика отступила, и, когда полицейский спросил, что же произошло, я честно попыталась вспомнить.

— Я легла спать… — Дальше был провал. Как объяснить, что я — не я? И нужно ли вообще об этом говорить? — Я не помню!

— Что вы помните?

Я бездумно поднесла руку к лицу — туда, где помнилась резкая боль, после которой была темнота. Прикосновение запустило нужную цепочку воспоминаний.

— Больно. Упала. Малыш плакал, просил не умирать. Потом треск… Чувство опасности, очень сильное. Я схватила ребенка, понимала только, что нужно спасаться. Все.

— Малыш, а ты что помнишь? — осторожно спросил полицейский.

— Папа кричал и сильно ругался, — прошептал Олежка. — Он бил маму и кричал «сдохни».