Читать «Вертикаль. Место встречи изменить нельзя» онлайн - страница 23

Хватаюсь за одежду – не моя. Оказывается, ночью мы бабами менялись. Ну кое-как оделись, вышли на улицу, погрузились в свою машину, смершевцы впереди на своей – тронулись в обратный путь.

Едем молча. «Да, – думаю, – хорошо погуляли… Лувр, Шанз-Элизе, Эйфелева башня… Ни хрена не видели. И чего-то теперь будет?..»

Подъехали к американской зоне. Передняя машина остановилась.

Вышел капитан, подошел к нашей машине, протянул в открытое окно документы.

– Так, ребята… Я вас не видел, и вы меня не видели… Понятно выразился?..

Сел в машину, развернулся и уехал.

Приехали мы в часть. Никто, конечно, нас не хватился, никто и не заметил нашего отсутствия.

Третий день весь полк пьет да спит, спит да пьет.

Два дня, значит, живем тише воды, ниже травы. Что же будет? Неужто пронесло?

И вдруг, как обухом по голове:

– Милюков, к генералу!

Вхожу на ватных ногах. Комдив хитро улыбается:

– Милюков! Правду говорят, что у тебя «Хорьх» новый?

– Так точно, товарищ генерал.

– А хорошо это, как думаешь?.. Чтобы генерал на «Опеле» ездил, а его подчиненный – на генеральском «Хорьхе»?

– Очень нехорошо, товарищ генерал!

– Может, махнемся?

– С радостью, товарищ генерал.

– Ну уж с радостью, но зато я в придачу хорошую тебе новость сообщу… – Комдив подошел ко мне, обнял за плечи и произнес: – Утвердили мое представление. Поздравляю! Ты – Герой Советского Союза!»

Кожаная рука

Многие наши знаменитые деятели культуры на чем свет стоит костерят советскую власть, рассказывают направо и налево, как их «зажимали», мешали «творить».

Неловко это слушать. Все-таки лучшее, что они создали в искусстве, они сделали тогда, схватили сполна и премий, и наград, объездили со своими творениями весь белый свет. А меня вот даже в Болгарию не пускали. А уж как хотелось поездить по заграницам.

В юности, студентами еще, мы обошли пешком, а зимой на лыжах весь Советский Союз, облазили все горы – и Кавказ, и Памир, и Тянь-Шань, и Алтай, и Хибины, страсть к путешествиям жила во мне с детства, и ужасно хотелось посмотреть, как оно там – за бугром, как он загнивает, этот проклятый капитализм. Но – нет!

В чем моя вина перед государством и советским народом – я не понимал, а никто объяснять не собирался. Уже позже, после прихода Горбачева, знакомые ребята из Конторы заглянули в мое досье и объяснили причину. «Отказ от правительственной награды». Вона как!

Году в 70-м наградили меня медалькой «За трудовое отличие». Получать я ее не пошел. Не по каким-то там политическим мотивам, а сначала – от занятости, потом – от лени. Это теперь я осознанно пресекаю всякие поползновения повесить мне на грудь медальку или орденок, а тогда – просто от политической недоразвитости. Власти расценили мои действия, как серьезный проступок, имеющий к тому же политический душок.

Но вот наконец в 80-м году ворота на Запад распахнулись и передо мной. Не ворота, впрочем, а так, маленькая дверца – включили меня в состав туристической группы из Одессы. По профсоюзной путевке. Кто бывал – тот знает. Ужас! Ходить только «пятерками», шаг влево, шаг вправо – расстрел.