Читать «Малахитовая шкатулка» онлайн - страница 28

– То-то и есть, – говорит барин, – сразу видать. А еще толкуют, что из дворовых плохие работники. Вон этот сколько добыл.

Сам эдак подкидывает кошелек на руке-то. Кругом вся заводская знать собралась. Барыни, кои поважнее, тут же трутся. Барин стал кошелек развязывать, да сноровки нет, он и подал Сочню – развяжи-де. Сочень рад стараться: дернул ремешок, растянул устьице.

– Пожалуйте!

И тут такой, слышь-ко, дух пошел, – терпеть нельзя. Ровно палую лошадь либо корову затащили. Барыни, которые поближе стояли, платочками рты-носы захватили, а барин на приказчика накинулся:

– Эт-та что? Надсмешки надо мной строишь?

Приказчик хвать рукой в кошелек, а там ничем-ничегошеньки, только дух того гуще пошел. Барин захватил рот рукой да из комнаты. Остальные – кто куда. Один приказчик да Сочень остались. Сочень побелел весь, а приказчик от злости трясется:

– Ты это что? А? Откуда столь вони насобирал? Кто научил?

Сочень видит – дело плохо, давай рассказывать все начистоту. Ничего не утаил. Приказчик слушал-слушал, да и спрашивает:

– Награду, – говоришь, – сулила?

– Сулила, – вздохнул Сочень.

– От меня сулила?

– Так и сказала: наградит из своей руки да еще из казны добавит.

– Получай тогда, – заревел приказчик да как двинет Сочня по зубам – чуть он угол башкой не прошиб.

– Это, – кричит, – тебе задаток. Награду на пожарной получишь. До веку ее не забудешь.

И верно. На другой день отсыпали Сочню столько, что на своих ногах донести не смог – на рогоже в лазарет стащили. Даже те, кому не раз случалось Сочня колачивать, пожалели маленько.

– Достукался, конторская нюхалка!

Только и приказчику не сладко поелось. В тот же день барин давай его допекать:

– Как ты смел такую штуку подстроить?

Приказчик, понятно, финти-винти:

– Не причастен этому делу. Старателишко меня подвел.

– А кто, – спрашивает, – этого старателишка ко мне допустил да еще с этаким кошельком?

Приказчику податься некуда, сознался:

– Моя оплошка.

– Вот и получи. По заслуге. Ступай-ко из приказчиков надзирателем на Крылатовско, – говорит барин да еще своим подручникам, кои при разговоре случились, объясняет:

– Пущай, дескать, на вольном воздухе пробыгается. И так-то от него дух тяжелый. Недаром козлом дразнят, а теперь и вовсе его видеть не могу. С души воротит, после вчерашнего-то.

На Крылатовском тот приказчик и в доски ушел. После прежнего-то житья несладко тоже пришлось.

Насмеялась, видно, и над ним Хозяйка.

1937 г.

Две ящерки

Нашу-то Полевую, сказывают, казна ставила. Никаких еще заводов тогда в здешних местах не было. С боем шли. Ну, казна, известно. Солдат послали. Деревню-то Горный Щит нарочно построили, чтоб дорога без опаски была. На Гумешках, видишь, в ту пору видимое богатство поверху лежало, – к нему и подбирались. Добрались, конечно. Народу нагнали, завод установили, немцев каких-то навезли, а не пошло дело. Не пошло и не пошло. То ли немцы показать не хотели, то ли сами не знали – не могу объяснить, только Гумешки-то у них безо внимания оказались. С другого рудника брали, а он вовсе работы не стоил. Вовсе зряшный рудничишко, тощенький. На таком доброго завода не поставишь. Вот тогда наша Полевая и попала Турчанинову.