Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 51

– Убирайся в кухню, к Авдотье, – ложись в зале, если не боишься одна, – ложись здесь, – не все ли равно? – Когда ты перестанешь быть глупою и надоедать мне всякими пустяками, все равно, как Алексей Иваныч?

– Нет, Лидия Васильевна, Алексей Иваныч не такой, как я: Алексей Иваныч самый умный человек; это говорит и Миронов и все. Да и что же вы притворяетесь перед Надеждою Викторовною, будто сами не знаете этого?

Илатонцева не выдержала, засмеялась. – Ложитесь здесь, Наташа, и доскажите мне сказку о Марье Маревне, критской королевне.

– Посмотрите, какая бойкая она стала! – Распоряжается в моем доме, будто хозяйка!

– В самом деле, с тех пор как я уехала от madame Ленуар, я не чувствовала себя такою довольною и свободною, – сказала Илатонцева с оттенком грусти.

– У вас добрый отец, Надина; при нем вы будете опять чувствовать себя довольною и свободною.

– О да, да! – радостно сказала Илатонцева.

* * *

Пришедши поутру пить чай, Волгин увидел в столовой только жену. – А где же Илатонцева, голубочка? – Неужели тетка уже успела прислать за ней? – Еще нет десяти часов? Неужели старая дурища, прорыскавши черт знает где до поздней ночи, уже вскочила опять рыскать?

– Илатонцева ушла, как встала; не хотела даже подождать чаю. Авдотья говорит, – Авдотья проводила ее, – что умная тетушка еще спит. Приехала часу в пятом.

– Плясала на бале или просто кутила, – основательно заметил Волгин. – А славная девушка эта Илатонцева.

– Очень хорошая. И ты вчера уже вздумал было навязывать мне заботу о ней? – Очень достаточно мне и того, что нянчусь с Володею и с тобою.

– Я вовсе не думал, голубочка, – с убедительною искренностью сказал муж. – Уверяю тебя, не думал.

– Не думал! – Если бы я не заметила и не остановила тебя, когда ты печалился ее приданым, ты сейчас бы начал внушать ей, чтобы она, когда приедет из деревни, обо всем советовалась бы со мною.

– Ну, что же, голубочка? – Разумеется, всякие там мерзавцы, – ну, может ли она понимать мерзавцев? – Что же, разумеется, это жалко: одна, некому вразумить. Волгин был хорош тем, что нимало не стеснялся и объяснять свои мысли после того, как отперся от них. – Совершенная правда, мой друг; но я не хочу продолжать тесного знакомства с нею. Такие знакомства не по нашим деньгам. Да я и не люблю бывать у людей, которые важнее нас с тобою. Ты должен бы помнить это.

– Ну, конечно, это хорошо, голубочка, и все так. Но для нее можно бы сделать исключение.

– Хорошо; я доставлю тебе и случай сделать исключение. Я иду гулять, – ты остаешься дома, – так?

– Голубочка! – Эта дурища, как протрет глаза, при дет благодарить тебя за любезность к ее племяннице! – Тебя не будет дома, а я буду дома!

Жена засмеялась.

– Я пойду гулять по нашему садику. Я не хочу отнять у себя удовольствия прочесть ей лекцию.

– И не вызовешь меня к ней?

– Нет, не вызову, друг мой, не бойся. У меня нет только охоты, у тебя нет и времени для лишних знакомств.

Через полчаса Волгина вернулась из садика в комнату мужа. – Давай то, что у тебя приготовлено для типографии. Я еду в город, буду в той стороне. Эта глупая Наташа вздумала пристать ко мне, чтобы я купила ей золотые серьги: Илатонцева подарила ей вчера три рубля.