Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 179

Час ночи. Все было приблизительно в том роде, как я предполагал. Вчера после обеда Петров уходил в кондитерскую, как говорил, уходя. Возвратился с новостью о примирении между мною и Степкою. Некоторые поверили – большая часть. – разумеется, и Черкасов. – не хотели слушать. – «Как же ты узнал это? Ты ходил в кондитерскую?» – заметил Ликаонский, уже довольно давно подозревавший, что он стал перенюхиваться с Антошкою. – Петров отвечал, что встретился в кондитерской с письмоводителем Степки. – «Все ты врешь; наверное был у Антошки и вместе с ним сочинил эту сплетню». – «Что тут сплетня! – Двое свидетелей – Антошка и письмоводитель. Спросите их порознь. Если сплетня, то обнаружится». – Товарищи решили: отправить троих спросить письмоводителя; в то же время пригласить в собрание Антошку и допросить. Сделали. Возвратившиеся от письмоводителя принесли то самое, что собрание слышало от Антошки. То самое, что говорил Петров. Я благодарил Степку за согласие с конференциею выпустить меня старшим учителем. Степка отвечал, что всегда желал мне добра. Мы обнялись, поцеловались. Степка обещал сделать представление, чтобы мне дали стипендию для приготовления на магистра. – а это для получения кафедры.

Достоверно! – решило большинство. Но многие еще говорили, что все это очевидный вздор. Черкасов колебался.

Нашлись умные люди, предложившие ему и Ликаонскому съездить, спросить меня. Ликаонский отказался. Бедняжка Черкасов имел ум поехать.

– Зачем ты пустил его, Ликаонский?

– Что ты станешь делать? Сговоришь ли с дураками, когда начнут рассуждать?

– Так по крайней мере не отпускал бы его одного. Поехал бы с ним сам.

В этом, братец мой, точно, сделал ошибку. Не предположил, что он заговорит с тобою так умно. Когда он приехал и передал свой умный разговор с тобою, я увидел, что действительно того и следовало ждать; человек благородный, рыцарь, непорочная девица; Опять же, был взволнован; должен был отличиться умом. Но отпуская, не воображал, что разыграет такого дурака.

Добряк возвратился с искренним убеждением, что я признался. – Тут, разумеется – все уверовали. Один Борисов сохранил здравый смысл, плюнул и ушел. Ликаонский долго спорил. Наконец тоже плюнув и ушел.

Поутру взял Черкасова в Биржевый сад, начал образумливать наедине. – «Не сам ли ты видел отношения Левицкого к Илатонцеву? Нужна ли протекция Степки? Не вызывал ли Илатонцев даже нас с тобою, которых видел в первый раз, сказать ему, не может ли он быть полезен нам? – Почему вызывал? Не потому ли только, что мы приятели Левицкого? Не дал ли тебе слово устроить, что тебя назначат учителем на родину? Затруднился ли тем, что в той гимназии нет вакансий? – Что отвечал на это затруднение? – Переведут какого-нибудь учителя инспектором куда-нибудь, и будет вакансия для вас, будьте спокоен. – так или нет? В ком же другом нуждался бы Левицкий? – Да нуждался ли б он в Илатонцеве? Разве Рязанцев не авторитет в университетском совете? Разве Рязанцев не сходит с ума от Левицкого? Разве не толковал ему постоянно, что ему следует быть профессором?»