Читать «Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу» онлайн - страница 118

Сколько мог понять Иван Антоныч, письмо было от какого-то ученого, тогда он не расслушал хорошенько фамилию, но теперь, когда его посылали к Волгину, думает: тогда говорили эту самую фамилию. Да вот, не знает ли господин Соколовский: женат он? Знакома его жена с Надеждою Викторовною? – Надежда Викторовна, провожая Владимира Алексеича, говорила ему кланяться от нее его жене…

– Так, – предупредил- Волгин вопрос Соколовского, – от него ли было это письмо: – Так; я имел неосторожность выразиться, что измучен работою, как собака, – ну, и многое в этом стиле. Я красноречив. Так вот что! – Это письмо и взбаламутило его! – Эх, дурак я, дурак! – Волгин покачал головою в порицание своему неуместному красноречию.

Никакого письма, кроме одного, Волгин не отправлял к Левицкому. А то было получено Левицким гораздо раньше, даже ответ Левицкого был получен Волгиным раньше того времени, когда мог быть отъезд Левицкого из деревни. – Для Волгина было слишком ясно, что Левицкий воспользовался своими отношениями к нему для замаскирования истинной причины своего отъезда. Но он видел, что Соколовский расположен верить, будто его письмо произвело отъезд; – Соколовский уже виделся с Илатонцевыми, и если верить, то, вероятно, и они говорили ему то же, что камердинер. Положение, в которое ставился этим Волгин, обрисовывалось так ясно, что при всей своей несообразительности и ненаходчивости он понял, какую роль должен играть в поддержку Левицкого. – Вот дурак-то я! – повторил он. – Эко, наделал тревоги Левицкому! – И черт меня дернул пускаться в красноречие! – Ну, продолжайте, Болеслав Иваныч…

– Виктор Львович очень жалел, что Владимир Алексеич не может подождать, чтобы ехать вместе, – возобновил; Соколовский свое пересказывание рассказа камердинера Илатонцева. – Надежда Викторовна жалела еще больше. Не могла не жалеть: она была очень, очень дружна с ним. Редко даже и можно видеть такое расположение; какое было у нее к нему. Когда прощались, то даже заплакала: «Только на несколько дней расстаемся с вами, Владимир Алексеич, – а так жаль мне!» – Отец посмеивался над нею, да и сама она смеялась над своими слезами, – а все же не могла удержать их. – И правда, замечал об этом камердинер. – Кто не видел бы их дружбы, так мог бы осудить эту жалость. Но он не может осудить, потому что девушка редко может найти себе такого друга.