Читать «Единственный принцип - 1» онлайн - страница 183

Гавриил бродил по сумрачному безмолвному лесу, раз за разом натыкаясь на холодные, как камень деревья. Панический страх остаться здесь навсегда охватил его и заставил судорожно бросаться из стороны в сторону. Он пытался кричать, но лес тут же впитывал все издаваемые им звуки, и от этого страх становился вовсе невыносимым. Вдруг Гавриил увидел впереди маленького сухощавого старика, пристально наблюдающего за ним. Но как только монах бросился в его сторону, он развернулся и пошел в противоположном от него направлении. Как не пытался Гавриил догнать его, спотыкаясь и падая в отдающую могильной сыростью пыль, это ему никак не удавалось. Расстояние между ними оставалось таким же, как и прежде, как будто человек сам толкал старика впереди себя с помощью какого–то невидимого приспособления. Наконец монах не выдержал и, в очередной раз упав, уже не вставал, тихо рыдая от бессилия. Вдруг, повернув на бок голову, он увидел чьи–то грязные босые ноги. Посмотрев выше, он увидел все того же старика, стоящего рядом с ним и с безучастным видом взиравшего на страдания монаха. Тот поспешно поднялся с земли и посмотрел старику прямо в глаза. Если бы Гавриил знал, что в них увидит, то бежал бы не за стариком, а подальше от него. Через мгновение он так и сделал. К его удивлению, лес перед ним исчез точно так же незаметно, как и появился. Его сменили каменные ступени, стесанные временем и человеческими ногами. Гавриил карабкался на четвереньках все выше и выше, но ступеням не было видно конца. Только какой–то шут в уродливом колпаке вдруг выпрыгнул ниоткуда перед самым его носом и с размаху плюхнулся задом на каменные ступени. Его лицо было раскрашено в черный и белый цвета нарочито несимметрично, а огромные фиолетовые губы искривились в ехидной ухмылке. Памятуя о старике, монах не спешил встречаться с ним взглядом, но когда все же решился, с облегчением вздохнул, — ничего, кроме циничной насмешки в них не было.

— Тебе бы радоваться, Гаврила, а ты все бегаешь как неприкаянный. Хороши все–таки цацки. Так, глядишь, и до ста лет дотянешь, а то и больше. Предыдущий хранитель до ста четырнадцати дожил, — заговорил с ним шут. Потом скептически посмотрел на него и сам себе возразил. — Нет, ты, пожалуй, долго не протянешь. Тот побрякушками лишь в особых случаях пользовался, а ты вон какую бурную деятельность развил. Хорошо–то страждущие благодарят, не обижают? Только вот над кочевниками грязными зачем так поизмывался? Ну решил на тот свет отправить, так отправляй. А страх такой, что они все перед смертью с ума сходили, зачем нагнал? Вот теперь и сам побегаешь.

Смысл сказанного шутом начал постепенно доходить до Гавриила, и он снова ощутил боль от ожога на груди, последнего из многих оставленных кулоном и кольцом, висевшими на цепочке у него на шее. Каждый раз, когда монах обращался к скрытой в них непостижимой для простого человека силе, они выжигали очередное тавро на его теле. Но творимые при этом чудеса были способны заглушить самую нестерпимую боль. И вот наступила расплата за то, что он возомнил себя всесильным вместо того, чтобы просто хранить древние реликвии, много веков назад украденные его предшественниками и передаваемые избранным.