Читать «Идентификация эльфа» онлайн - страница 31

Толерантный Миклош осуждающе посмотрел на своего друга.

— Ты так спокойно говоришь о таких безумных вещах. Неужели неприятности последних лет так на тебя подействовали? — Может быть, — пожал плечами Бегемот, — а может, все дело в неоднозначности некоторых обстоятельств этой старинной забавы. — И каких же? — Ну, например, доподлинно известно, что воплотил в жизнь идею с растворителем эльф. Подозреваю, что у него было гораздо больше оснований ненавидеть своих сородичей, чем у зверей и людей. А еще известно, что некоторые жертвы чуть ли не сами напрашивались на это испытание. — Наверное, какие–нибудь полоумные фанатики, для которых оказаться эльфом было страшнее смерти? — предположил ошарашенный мышонок. — Попадались и такие, но большинство составляли как раз практичные эльфы, — добил его кот. — Все дело в том, что их потомков уже никто не мог обвинить в эльфийском происхождении. Согласись, достаточно весомый стимул к самопожертвованию. — Ты законченный циник, Бег, — посочувствовал ему мышонок. — Тут ты ошибаешься, Миклош. Мне гораздо ближе экзистенциализм, — улыбаясь, возразил ему кот.

8

Когда–то в Либерии, как в любом уважающем себя государстве, было министерство культуры. Но, так как при этом отдельно существовала и развивалась сама культура, то с наступлением эпохи толерантности министерство культуры пришлось переименовать в министерство развлечений. С требованием переименования выступили сотрудники данного ведомства, пытавшиеся таким образом избавиться от малейших подозрений в том, что они управляют культурными процессами в обществе, а то и хуже, — контролируют и регулируют их.

С тех пор никому и в голову не приходило отождествлять массовые развлекательные мероприятия, о которых, как и прежде, заботилось министерство, с культурными, о которых не заботился никто, кроме самих деятелей культуры. Но потом появилось одно существо, человек по имени Финеас Барнум, который нарушил сложившуюся гармонию в духовной жизни общества. Нет, он не стал доказывать, что всякого рода развлечения тоже являются частью культуры общества, и не пытался культурные шедевры превратить в обычную попсу. Он просто изобрел нечто среднее, такой себе гибрид двух несовместимых явлений, — цирк. Уже на следующее утро после первого представления Финеас проснулся знаменитым. А многие деятели культуры ему вообще завидовали, удивляясь при этом, как им самим в голову не пришла такая простая идея, к тому же приносящая такую солидную прибыль. И самое главное, новое явление в духовной жизни общества нисколько не противоречило господствующим в нем принципам толерантности. В цирке каждый желающий всего лишь получал возможность показать самого себя, свои способности и таланты, раскрыть ту сторону своего естества, которая по каким–то причинам не была востребована в обычной жизни, и. в конце концов, просто получить свою частичку славы. Эта слава, за редким исключением, никогда не проживала больше нескольких дней, но оставляла неизгладимый след в душе самого героя.