Читать «Третий Меморандум» онлайн - страница 143

Короче, к полудню из Первограда прибыл мрачный Маркелов, на которого Саня сообразил возложить руководство посёлком, временно отстранив меня. С трудом удалось убедить ребят не поднимать бучи. Сам Координатор в сопровождении генералиссимусса Голубева и пяти следопытов на белом броневике въехал в Новомосковск часов в 16 и, за неимением гимназии (рокпилский вариант – публичного дома), которую требовалось сжигать и наук, которые требовалось упразднять, произнёс, при стечении народа, прочувствованную речь. Суть её сводилась к тому, что в такой ответственный для государства момент… и виновные безусловно…. мать-мать-мать…

Мои возражения были кратки: наши ребята уже разок стояли под дулами автоматов; вину за падение Новомосковска они возлагают исключительно на оборзевших военных; какими бы те ни были победителями, не фиг напиваться и вести себя, как свиньи, причём – свиньи тяжеловооружённые. Кажется, я был трагически импозантен – рука на перевязи, мешки под глазам и проч. Народ, не остывший от ночных событий, ворчливо безмолвствовал. В толпе явственно выделялись свежими синяками и повышенной мрачностью Марков и Антонушкин, пытавшиеся, уже после инцидента, перехватить эстафету у котят (в смысле рокпилских баб) и подвергнутых за это рукоприкладству воспитательного значения.

Разоружив своих ребят и передав охрану шлюх и нашкодивших котят Следопытам, я, вместе с Казаковым, Голубевым, длинным караваном конвоируемых etc отбыл в Первоград – для разбирательства.

Колонна с пленными легионерами пешим ходом выступила из Рокпилса одновременно с белым броневиком Координатора. Изобретательный Кондрашов, назначенный старшим колонны, вспомнил опыт колонизаторов Африки – и гнал арестантов по этапу, привязав гроздьями к длиннющим брёвнам. Административный ляпсус Казакова: Кондрашов получил приказ, строжайше запрещающий заходить в какие-либо населённые пункты (читай – Новомосковск). Кажется, он так ничего и не понял… Комендантом Рокпилса (читай – военным диктатором) был временно назначен сержант следопытов Фомин – один из любимых молодых консулов Казакова.»

••••••••••••

В Первоград прибыли часам к десяти вечера. Голубев, всю дорогу подчёркнуто не разговаривавший с Валерьяном, был решителен и мрачен. Котята, с которым Голубев беседовал всю дорогу, были смурны и нерешительны, скорее даже растерянны, и вообще вид имели непрезентабельный. Про шлюх и говорить нечего. Казаков, успевший по пути обменяться несколькими фразами с Валери и выработать контуры паллиативной платформы к будущему Совету, был мрачен и задолбан. Валерьян мрачно кривился от стреляющей боли в раненом плече и при каждом толчке тихо матерился сквозь зубы.