Читать «Финансовая оргия XVIII века» онлайн - страница 2

Впрочем, такой проект явился не сразу, и регент поступил так, как и всякий другой поступил бы на его месте, т. е. начал с применения традиционных мер перемены правления.

В виду того, что бесчисленные государственные бумаги теряли по 75 проц., так что в руках последних их собственников они ценились лишь в четверть номинальной своей стоимости, – решено было число их сократить. Было сделано распоряжение, чтобы владельцы предъявили ценные свои бумаги в комиссию, которой поручалось проревизовать их. Результат этой ревизии выразился таким образом, что в обороте на 652 миллиона различных ценных бумаг возвращено было всего на 250 миллионов государственных билетов однородного типа, по 4 проц. Это сокращало долг, но не пополняло казны, так что стесненное положение осталось почти неизменным. Тогда вздумали поприжать «дельцов». Действительно, считалось в порядке вещей, чтобы всякое новое правительство начинало с того, что заставляло вернуть неправильно захваченное предателями, обогатившимися в предшествовавшее царствование. Предполагалось, что они ограбили народ, короля, государство, и потому конфисковалось их имущество, – чего же справедливее? Народ одобрял это, не замечая, что в итоге поборы все-таки оставались незаконными. И вот учреждена была «Судебная Палата» и её расследованию подверглись 4470 крупных откупщиков казенных доходов, банкиров, арендаторов и подфермеров, наличность которых считалась через-чур значительной. Некоторые были арестованы. Другим предписывалось, под страхом смерти, не отлучаться от места своего жительства более нежели на час. Сверх того, одновременно почтмейстерам запрещалось доставлять экипажи и лошадей кому бы то ни было. Наконец, доносчикам обещалась премия, в объеме пятой части конфискованных имуществ, и под страхом смертной казни возбранялось злословить против этих молодцов. Несколько несчастных били казнены. Иные, охваченные страхом, сами покончили с собой. Сперва народ одобрял все это. Но парламент, не желая поступиться своими судебными привилегиями, восстал против постановлений «Судебной Палаты». Несколько случаев отвратительных насилий возмутили общественное мнение. Затем, в виду боязни богачей делать затраты, приостановились торговые сделки. К тому же и сами судьи оказались на подозрении. Ходили слухи, что они давали себя подкупать, и приходилось подумать об учреждении Чрезвычайной Палаты для производства суда над Судебной Палатой. Словом, через год по открытии её деятельности, последняя в глазах общества стала не менее отвратительна, как некогда была популярна. При виде такого всеобщего осуждения, Регент кончил тем, что сдался на ходатайства, которыми его осаждали. Даровано было несколько помилований, плотина была прорвана. И вот тогда-то наступило царство взятки! Принцы, вельможи, придворные, великосветские дамы всех калибров, – всякий, кто только пользовался каким-нибудь влиянием, продавал его подсудимым. Герцогини вступали с ними в переписку, обещая за деньги оказать им свое содействие. Протекция предлагалась даже с торгом. Один знатный вельможа явился к откупщику государственных доходов с предложением избавить его от подсудности за 300 000 ливров и получил такой ответ: «Признаться, граф, вы запоздали: я сторговался уже с графиней за 150 000 ливров».