Читать «Записки о польских заговорах и восстаниях 1831-1862 годов» онлайн - страница 195

Двинулись к деревне Люборжу, чтобы получить провианту, но были приняты там очень дурно, даже насилу унесли ноги в Кросненский лес, где, достав кое-как разной провизии и игральные карты, сели играть в вист, весело толкуя о том, как их банда увеличится и они пойдут на Варшаву, отравят колодцы в казармах, убьют Паскевича… Вдруг, откуда ни возьмись, гусары, – и почти всех тут же забрали.

Часть, бежавшая к Влоцлавку, была захвачена немного позже.

IV

Воззвание Заливского к галицианам

Граждане Галиции!

Появление моего плана «Освобождение отчизны» дало повод к разным толкам. За недостатком времени весьма немногие поняли, в чем дело; ибо нет еще и трех месяцев, как мы начали свои действия в Галиции. Поэтому считаю моей обязанностью выставить здесь главные противоречия рядом с моими, и это лучше всего покажет, чего должно держаться.

Перед вами два пути: дипломатия и борьба. Во главе первой стоит Чарторыский, желающий конгрессовой Польши, то есть возврата назад, к тому рабству, из которого высвободила нас Ноябрьская революция. Заливский хочет продолжения борьбы, хочет поднять на ноги огромные силы, доселе еще нетронутые; хочет, чтобы не шестьдесят каких-нибудь тысяч шляхты, а двадцать слишком миллионов народу (ludu) добивалось с оружием в руках свободы, гражданства и прав собственности. Чарторыский вымаливает у разных дворов, чтобы предстательствовали перед Николаем об амнистии, – Заливский только в собственных силах народа видит спасение. Чарторыский думает, что народ сам по себе не сумеет освободиться; он меряет народ на свой аршин, считая его лишенным всяких способностей, слабым, бесхарактерным, боязливым, склонным к интригантству, – Заливский, напротив, видит все эти свойства только в одном Чарторыском и его партии, в доказательство чего ссылается на три наши последние революции: Барскую, Костюшковскую и Ноябрьскую.

Есть люди, которые одобряют план Заливского, но жалеют лишь о том, что этот план вышел не от князя Чарторыского, а от простого солдата; стало быть, кто его знает, хорош он или нет. На это отвечаю, что в Северной и Южной Америке, в Испании и Швейцарии, а также и во Франции, не князья, не маркизы и не бароны, а дети ремесленников и крестьян составили планы освобождения отечества и привели их в исполнение. Впрочем, как угодно; перед вами два: княжеский и солдатский – выбирай каждый себе по вкусу.

Иные спрашивают опять: а есть ли у Заливского уполномочия от соотечественников действовать таким образом? А я скажу: кто уполномочивал Христа, Магомета, Телля, Мину, нашего Чарнецкого и многих других распространять свое учение, не то освобождать отечество? За мной идут те, которые находят это для себя удобным. Повторяю два плана: княжеский и мой.

Другие спрашивают: имеет ли Заливский сношения с Лафайетом, Оконеллем, Роттеком и иными? Отвечаю на это: Вашингтона в Америке никто не спрашивал о подобных вещах. Он просто предложил план, план этот понравился жителям, и кончено: его попросили исполнить. И к чему ведут эти сношения? Что они, сделают меня умнее, что ли, отважнее, честнее? Нисколько!