Читать «Соломон. Царь тысячи песен» онлайн - страница 22

— А кто возглавит твое посольство, великий? — спросил Ванея.

— Хороший вопрос… — задумался царь. — Иосафат, сын Исайи! — всплеснул руками Соломон. — Кому же, как не ему можно доверить это? Иосафат, как мне показалось, многое знает, рассудителен и остер умом. Пусть египтяне увидят, что израильтяне не сборище диких племен, а образованный и великий народ!

Когда собрание закончилось, Соломон попросил остаться Ванею, Садока и Натана. Слуги внесли в зал скамьи, и царь предложил всем присесть. Это подчеркнуло доверительность и важность предстоящего разговора, так как в присутствии царя приближенные всегда должны были стоять; исключение делалось только для некоторых послов иностранных держав.

Когда все расположились, Соломон велел принести вино, фрукты, сладости и присел рядом с царедворцами.

— Вы не только самые влиятельные люди в Израиле, но, надеюсь, и преданные друзья мои. Поэтому у меня нет от вас тайн, и я очень надеюсь, что вы меня поймете, как никто другой. Мой покойный отец, да будет благосклонен к нему Сущий в мире ином, указал на вас, как на опору Престола. Поэтому кто же, как не вы, должны поддерживать царя в его начинаниях?

Ванея вскочил, с вызовом посмотрел на присутствующих и ударил кулаком себя в грудь.

— Я всегда с тобой, господин, даже если ты прикажешь мне умереть!

Соломон поморщился и произнес:

— Сядь, Ванея, я ценю твою преданность мне и памяти отца моего… Так вот, — продолжил он, — мне, как и большинству народа Израиля, ненавистен Египет, — Соломон многозначительно посмотрел на Натана. — Эта ненависть вошла в меня, как и в вас, вместе с кровью и молоком матери. По меняются времена, и голос рассудка должен возобладать над голосом крови. Наша многочисленная армия не имеет практически ничего, кроме доблести. Но доблесть побеждает врагов только тогда, когда она хорошо вооружена. Иначе она захлебывается в потоках собственной крови!

— Разве нам кто-то сейчас угрожает? — недоуменно пожал плечами Ванея.

— Сейчас — нет. Но Бог поселил нас среди других народов. Разве мы можем считать иевусеев, идумеян, филистимлян и других нашими друзьями или хотя бы преданными союзниками? Увы, тоже нет! Я знаю, что наше посольство в Египет вернется ни с чем. Знаю, что фараон сочтет мое предложение породниться с ним дерзким и вызывающим. Но он увидит это посольство, увидит могучих, отлично вооруженных воинов, богатые дары, которые в состоянии преподнести только очень сильное государство, и это даст глубокую трещину в укоренившемся в веках презрительном отношении к нашему народу

— Не думаю, что посольство, каким бы внушительным оно ни было, изменит отношение фараона к Израилю. Не забывай, царь, и о том, что в Египте живет в изгнании идумейский принц Адер — наш заклятый и недобитый враг! И фараон благоволит ему. Насколько мне известно, Адер окружен большими почестями и является крупным военачальником в египетской армии, — заметил Ванея.