Читать «Соломон. Царь тысячи песен» онлайн - страница 111

Вернувшись во дворец, царь вызвал к себе Садока и Гада. Соломон неспешно прохаживался по тронному залу, бросая время от времени быстрые колкие взгляды в сторону застывших в угрюмом ожидании пророка и первосвященника. Наконец он уселся на трон.

— Сегодня утром Ванея избил Аменхотепа. Вам известна причина?

— Она известна самому последнему слуге во дворце, — едва сдерживая ярость, процедил Садок.

— Хорошо, проще будет говорить, — кивнул головой Соломон. — И что скажешь об этом, первосвященник?

— Скажу, что царь развел в доме своем мерзость языческую, и не только в доме, а и во всем Иерусалиме. И если бы это был не царь, а простой смертный, я велел бы побить этого человека, и первым бросил бы камень!

— Да, жалость, какая — я не простой человек, а царь, — ухмыльнулся Соломон. — Придется до поры обуздать тебе свою кровожадность… А ты, пророк, наверное, тоже приготовил для меня обличительные слова?

Гад плюнул себе под ноги:

— Гнев Божий страшнее любых слов. Бог тебе дал, он и заберет. Все отнимет у тебя. Опомнись, Соломон, пока еще не поздно — опомнись!

— Это пророчишь мне ты, человек, или Бог сейчас говорит устами твоими? — Соломон побледнел, на его виске родилась, набухла, покатилась по щеке капля пота.

— Это говорю тебе я, человек, когда заговорит Бог, поздно будет что-то менять.

— Хорошо, я услышал вас. А теперь прошу услышать меня. — Голос его стал вкрадчивым, тихим, примирительным. — Разве мог бы я без веры построить Храм, разве мог бы я без веры вершить в стране правосудие?

Вера моя сегодня сильна, как никогда раньше. Но и справедливость во мне не менее сильна и вопит голосом громким. Я недавно говорил с мореплавателями, что ходили в землю Офир. Много испытаний было на их пути, много лишений претерпели они. И знаете, что было самым тяжелым для них? Не скудость воды и пищи, не болезни и опасности, не жара и холод, а невозможность праздновать и горевать вместе с народом своим, приносить всесожжения Богу нашему великому! Так говорил мне каждый из них, говорил не ради похвалы и награды, а от сердца своего и по вере своей.

Народ Израиля — особый народ, мы знаем истину, которая есть наш Бог. Поэтому мы сильны сегодня, как никогда ранее, поэтому будем жить под небом, пока будет с нами пребывать дух Бога нашего, а значит, во веки вечные. Я знаю это, и в знании этом непоколебим!

Но, чем больше крепла во мне вера, не слепая, как голос крови, а осознанная и выстраданная, тем больше думал я: почему народы другие не постигли Единого, почему Он не внушил им тот трепет, который испытываем мы перед величием Его, почему не обратил их в прах за поклонение мерзким идолам? Бог не стал для них судьею. Но это хотите сделать вы! Хотите вершить суд над иноверцами, от имени Бога и заменяя Его.