Читать «Родители и взрослые дети» онлайн - страница 3

Мучительные порой отношения поминаются на каждой второй консультации, да и в группах, особенно в женских, печальные эти истории находят дружный отклик. Индивидуальная и групповая работа позволяет кое-что здесь «расколдовать», но в ней мы имеем дело не столько с реальными отношениями нескольких взрослых, сколько с внутренними репрезентациями родительских фигур тех времен, «когда деревья были большими». Это традиционный материал любой психотерапии. Наши умные клиенты обычно прекрасно понимают разницу между мамой как реальной немолодой женщиной со своими интересами и желаниями – и той всемогущей, прекрасной, ужасной и навсегда расположившейся в душе «внутренней мамой», с которой в терапии выясняются отношения. Довольно часто такая работа косвенно влияет и на взаимодействие с реальной мамой-человеком, но все же только косвенно.

В индивидуальной и групповой работе мы имеем дело с тем человеком, который ее для себя делает – все другие «незримо присутствующие» рассматриваются скорее как его или ее части, интроекты, не вполне осознанные и живущие своей жизнью персонажи. Что бы у клиента в душе ни сложилось в общении с родителями или детьми – розовый сад или пепелище, – мы работаем с этими «внутренними фигурами» и исходим из того, что со своим внутренним миром человек может разбираться, может его пересматривать и прорабатывать, за счет чего «отзывать иски» к реальным людям. Бесконечные претензии к вполне успешному и довольно внимательному сыну – это только тень сценария, согласно которому «дети – наше все». Эмоциональная зависимость молодой женщины от оценок матушки, которая, кажется, не бывает довольна никогда и ничем – это осколок давней и тайной надежды совершить чудо и заслужить ее одобрение.

Когда становится мучительно ясно, что выросший сын не может дать матери смысла второй половины жизни и что его вообще не «дают», а делают своими руками, – это уже другой разговор. Когда дочка-отличница перестает надеяться на «заслуженное вознаграждение» и верить в свое всемогущество, она начинает робко пытаться сама решать, зачем и для кого она что-то делает (или не делает), стоит оно того или нет, – и для нее начинается другая глава ее собственной жизни.

Неудачный Сын и Требовательная Матушка перестают быть «главными действующими лицами» внутренней драмы, их однобоко и пристрастно понимаемые фигуры словно уменьшаются в размерах, но зато больше похожи на живых людей. Оказывается, эти люди состоят не только из тех качеств, которые им приписывались, – более того, это отдельно от тебя существующие другие люди. Фантазии о них немного рассеялись, отступили – и стало ясно, что ты их и не знаешь толком. А между тем этот единственный сын и эта единственная матушка дороги сами по себе, особенно когда «иски отозваны». Это родные люди, других не будет. Они важны не только как образы или «объекты», они просто важны. А что с ними делать и как строить отношения по-взрослому, неизвестно.

И здесь начинается поле семейной психологии и связанных с нею практик. Потому что именно они работают с реальным взаимодействием в семейной системе.